- В своём, в своём. Но ты сегодня сильно не рассчитывай, устал так, что сил нет. Да и вообще я не такой, – и тут меня отпустило, увидев эти дьявольские чертинки в глазах, поняла, он просто шутит.
- Да что вы говорите? А я уж надеялась. Ну, не судьба. Ладно, это всё лирика, – обожаю повторять ему его же слова. – Вы наелись? Или добавку положить?
- Не отказался бы от добавки, очень вкусно, но, боюсь, в меня уже ничего не влезет.
- Хорошо, тогда другой вопрос. Вы до дома как планируете добираться? Где ваша квартира?
- На западном. Не переживай, доеду. Время-то всего… - он посмотрел на часы и присвистнул – уже третий час ночи. Или утра.
- И я о том же. А вы слишком устали. Может, останетесь тут ночевать?
- Вот это поворот!
- Не в этом смысле. У меня есть надувной матрас. Могу постелить вам на кухне. Просто, честно, по статистике большинство аварий случается ночью, с трёх до четырёх утра, когда водитель устаёт и засыпает за рулём.
- А ты за меня переживаешь?
- Естественно. Кто же мне отметку о прохождении практики поставит?
- Ну, да, ну да, кроме меня, некому.
- Поэтому ступайте в ванную. Сейчас выдам вам полотенце. Чистой одежды вашего размера, к сожалению, нет. Хотя…
- Мне одежда чужого мужика не нужна! – почему-то злобно рыкнул он. Неандерталец. Откуда у меня мужской одежде взяться-то?
- Нет, мужской одежды нет. Есть старая спортивная форма. Вы не на много выше меня. А в школе я любила вещи оверсайз. Я сейчас.
Бегом отправилась в свою комнату, отрыла в ящике комода старые спортивные штаны и футболку, схватила большое банное полотенце и вернулась на кухню.
- Держите. Свои вещи забросьте в стиралку на быструю стирку, пока будете мыться, всё постирается. А к утру и просохнет. Никто и не догадается, что вы не дома ночевали.
- Спасибо, – Денис… Да какой он, к чёрту, Николаевич? Отправился мыться, а я быстренько постелила ему постель в кухне. Благо, матрас легко надувается автоматическим насосом. И смоталась в свою комнату, плотно притворив дверь.
Забралась под одеяло и замерла, как мышка, чутко прислушиваясь ко всему, что происходит за стенкой. Вот в ванной перестала шуметь вода, одновременно с этим стиральная машинка пропиликала о завершении цикла. Усилием воли, заставив себя смирно лежать на месте, услышала щелчок дверцы и шуршание одежды. Ага, значит, развесил белье сам. Молодец, плюсик ему за это. Терпеть не могу нечистоплотных людей. А он, при спонтанной ночёвке, и от стирки своих вещей не отказался. Правильно, ходить два дня в одних и тех же трусах, носках, и майке - это трэш. Тем более, учитывая то, что весь день по заброшенной стройке лазил, и неизвестно, где ещё. Бельё сам всё развесил. Не притворился тем самым котиком, у которого лапки.
Затем я услышала приглушённый стук двери, это он вышел из ванной. Лёгкие шаги, которые замерли у моей двери. Несколько томительных минут тишины. И всё. Он ушёл на кухню и лёг спать. А я ещё долго ворочалась, размышляя о том, что же я творю, пока сон не утащил в свои объятия.
Глава 7
Глава 7
Денис
Проснулся резко, как от толчка. Ещё до сигнала будильника, хотя тот у меня заведён на ежедневный сигнал в шесть утра. Если не на службу в следственный комитет, то в охранное агентство еду. Уже привык, весь последний год кручусь, как белка в колесе, без выходных.
В первые мгновения тупо пялился в потолок и пытался понять, где я нахожусь. А, когда понял, просто охренел. Я реально ночую у Кристины. И не просто ночую, она сама предложила остаться. Пусть и не в своей постели, но лиха беда начало. И ужин вчера приготовила, хоть и не любит этого делать. Может, тоже поплыла? А может, от такого количества работы у меня мозг окончательно поплыл.
Ладно, харе лежать, надо вставать и быстренько в свои шмотки переодеваться. Пока она меня не запалила в таком дебильном виде. Вряд ли девушка захочет мужика, который в её шмотках разгуливает. Вообще тут, конечно, дискриминацией попахивает. Почему девушка в мужской футболке - это сексуально, а мужик в женской - дебил?
Хотя, я, реально, выгляжу, как чмо. Это для неё, худенькой девочки, костюм оверсайз. Я же, как пидор, в обтягивающей маечке и обтягивающих же штанишках, едва доходящих мне до щиколотки. Но вчера другого выхода не было. Это там, на войне, я мог днями ходить в одной и той же одежде. Лежать в окопах. Да и вообще, многое другое. Тут, на гражданке, я привык к чистоте. Возможно, стал неженкой. Не знаю. Но к любому проявлению грязи, будь то телесная или духовная, отношусь брезгливо. А вчера весь день по таким клоакам лазил, что эту одежду хотелось сжечь. Как и воспоминания о том, что видел на работе.