— Заблудились детсадники, — вздохнул Хвича.
Промолчали все. Но так тяжело стало! Нету сил петлять меж деревьями. Роман Денисыч за спиной как гиря стопудовая. Да еще разговорился — гремит, стучит, звякает. Плохо уложен.
Уперся я куда-то лбом. И вижу — солнце, степь бескрайняя, коршун кружит, а неподалеку река — рыбой пахнет.
— Тетя! Тетя! — в бок меня толкают.
Очнулся — что такое? Дерево обнял, а сам все иду — лыжа назад, лыжа вперед — иду. Лыжи по земле уже ерзают, такую яму прокопал.
— Оставь дерево, — говорит Хвича. — Зачем зря силы тратишь?
А я чувствую — рыбой пахнет, водорослями, водой проточной. Наяву — как во сне!
— Ребята! Берите правее! — кричу. — Там река! Носом чую!
— Она подо льдом, — устало говорит Пакин. — А лед под снегом. Ничего, кроме снега, ты не учуешь.
— Доверяю Тетиному носу! — кивнул Хвича. — Веди, куда нос укажет!
Взяли мы резко вправо, почти назад повернули. И вскоре вышли к Прошке.
Под крепким льдом она. Но у самого берега лунка пробита. Оттуда живой рекой и пахнет!
Только мы костры разложили, начали палатку ставить, подошла рота с капитаном Крапивой во главе. Пришлось докладывать, как мы к Прошке добирались.
— Повезло вам с Тетиным носом, — сказал капитан. — Вышли точно по азимуту сорок градусов. Можно подумать, товарищ Тетя, что нос у вас намагничен, как компасная стрелка! В общем, берегите его — не отморозьте. Ценный прибор.
— Есть! — ответил я. — Беречь на славу отчизне!
— Но по азимуту научитесь ходить — это приказ! Азимут — не простая дорога, а та, что компас укажет. — Капитан Крапива нахмурился. — Солдат должен пути свои по науке знать! Иначе и себя не сбережет, и товарищей подведет. Все ясно?!
— Так точно! — ответили мы.
И правда, совершенно ясно стало, что мелочей на военной службе не бывает.
Короткий сон в противогазе
История седьмая
Поставили палатки на берегу Прошки. Натаскали лапника елового на пол. Печки солдатские затопили. Потеплело. Какой-никакой, а дом! Уютно — глаза слипаются, сон наваливается.
Да, видно, дровишки попались сырые. Или вытяжку не устроили, как полагается. Валит дым клубами. В миг наш дом полон дыму! На улице холод, а тут дышать нечем.
— Противогазы! — сообразил Пакин. — У десантников все в дело идет!
С рекордным временем нацепили мы противогазы. Хорошая все же вещь — противогаз! Одно плохо — поговорить нельзя. Слышно только — бу-бу-бу да бу-бу-бу!
Немного так побубукали. В общем-то, не до разговоров — с ног валишься от усталости. После такого перехода не то что в противогазе — и с самоваром на голове заснешь.
Сейчас, думаю, полетаю! Да не тут-то было. Конечно, что за полеты в противогазе?
Снится мне, что плыву глубоко под водой. Холодная вода, поверху лед стоит. И воздуху не хватает. Задыхаюсь. Вынырнул из сна, а рядом чудища! Водяные драконы! Морды носатые, морщинистые. Глаза круглые, как плошки, красным отблескивают. То ли сплю, то ли наяву грезы? Толкнул на всякий случай ближайшего дракона. Как он зарычит!
Подскочил я — окончательно проснулся. Сизая мгла, и ребята похрапывают в противогазах.
Хватит с меня таких снов! Вышел на улицу. Как дышать вольно! Рекой пахнет, лесом. Даже, кажется, чую, как далекие звезды пахнут. Еле слышно, космически. Почему-то напомнил мне этот запах кобылье молоко.
Выкопал я саперной лопаткой ямку в снегу. Выстелил лапником. Нелегко засыпать на холоде. Чуть задремлю — тут как тут мороз, будит. Вот бы поближе к какой-нибудь звезде, тепло там, верно!
Снег заскрипел, склонился надо мной капитан Крапива:
— А, рядовой Тетя! Одобряю! Как говорится, где солдат прилег, там ему и дом. А для десантника везде перина пуховая — хоть на болоте, хоть на скале, хоть на суку, хоть на льду. Надо учиться отдыхать в любых условиях. Продолжайте сон, товарищ Тетя!
— Есть, товарищ капитан!
Поглядел я недолго на звезды и впрямь заснул. И тек надо мной Млечный Путь. Тепло от него шло, будто от парной молочной реки. И спал я крепко, спокойно, как пожелал капитан Крапива.
Вот что значит приказ командира. Посильнее любого явления природы.
Таков закон природы!
История восьмая
— Смекалистый ты солдат, Николай, — говаривал старшина Верзилкин. — Да жалко — хиловат! Оглядись, Николай!
Чего же тут оглядываться? Ребята у нас в роте, конечно, богатыри. Мускулы перекатываются под кожей, как волны на море.
— Качаемся! — говорит Королев.