Крапленую даму на пол уронил,
Ах, какая драма, пиковая дама,
Жизнь она испортила ему!
Тут князья и графы, царские сатрапы
Принялись учить его уму.
Били канделябром, били сапогом,
От побоев Гера тронулся умом
Ах, какая драма, пиковая дама,
Жизнь она испортила ему!
— пелось в старой одесской песенке. Во что там играл невезучий Гера — неизвестно, а вот пушкинский Германн из «Пиковой дамы» играл именно в фараон, или штос, как оно порой называется в классической и неклассической русской литературе девятнадцатого столетия. Упоминания о фараоне и штосе есть и у Лермонтова, и у Льва Толстого. Фараон был популярен не только в Штатах — и Европа, и Россия тоже отдали ему должное. И да, традиция пускать в ход канделябры, если что не так, существовала и в России. Так, например, в результате ссоры за карточным столом был сослан в Сибирь за убийство композитор Алябьев.
— А как же покер? — воскликнет иной читатель, насмотревшийся киновестернов, где герой лихо побивает ставки противника неожиданным флеш-роялем.
Покер был. Вернее, в то время, когда Дэн с Дугласом пережидают непогоду в гостинице Мартинов, покер уже почти стал «тем самым покером». В довоенное время в долине Миссисипи была довольно популярна игра с таким названием, позаимствованная в Луизиане у французских колонистов, она потихоньку менялась, адаптируясь под вкусы американцев. В Гражданскую войну появилось много дополнений — похоже, у военных была уйма времени для практики в азартных играх. Поэтому нельзя сказать, что на Западе в покер не играли — играли, как и во многие другие игры. Однако в окончательном виде покер сложился уже в двадцатом веке, а по-настоящему популярным стал только после Второй мировой войны.
О фараоне к тому времени уже прочно забыли, а когда начали снимать спагетти-вестерны, то другой карточной игры сценаристы просто и придумать не могли: ну всем же известно, что покер — это самая американская игра!
Добавлю еще пару строк.
Поскольку Дэн или Дуглас вряд ли еще когда навестят гостиницу Мартинов в деревеньке Версаль, замечу, что в реальной истории в этой гостинице останавливался однажды Джесси Джеймс. Но поскольку Джесси у нас погиб еще во второй книге, то семейству Мартинов, в чьей собственности эта гостиница была почти до 1970 года, нечем будет хвалиться перед постояльцами следующие лет сто. Хотя… свято место пусто не бывает. Может быть, у кого-то из братьев Джесси тоже будет своя банда, и он как-нибудь решит отсидеться между налетами именно в Версале?
Глава 2
В поезде, который должен был доставить нас из Типтона в Сен-Луис примерно за десять часов, мы провели почти двадцать. Нет, мы не застряли в снежных заносах между станциями — к счастью, мы простаивали на станциях, где проводники могли добыть для пассажиров дрова и еду. Впереди нас просто сошел с рельс поезд — ехал себе, ехал, а потом последние его вагоны ни с того ни с сего повалились куда-то в сторону. Это был товарняк, так что обошлось без человеческих жертв, разве что кто-то из поездной обслуги шишки понабивал, однако же ушло время на то, чтобы расчистить путь, а потом еще и разобрать пробки из скопившихся поездов.
Тихоокеанская дорога штата Миссури, взято отсюда https://www.loc.gov/resource/g4161p.ct002014/?r=0.243,0.09,0.702,0.395,0, соединяющая Сент-Луис (восточный конец красной линии) с Канзас-сити (западный конец). Деревня Версаль находится около второй буквы S в слове Missouri, Типтон расположен прямо над ней на красной линии, приблизительно в 250 км от Сент-Луиса. С какой скоростью должен тащиться поезд, если по расписанию дорога занимала около десяти часов? Правда, скорее всего, большую часть из этого времени поезд простаивал на остановках.
В общем, вместо того, чтобы прибыть в Сент-Луис вечером, мы прибыли рано утром: сильно уставшие и малость перенервничавшие.
— Сразу переправимся в Иллинойс? — неуверенно предложил я, посмотрев в сторону омнибуса, который как раз и предлагал переправить выходящих с вокзала пассажиров на другой берег Миссисипи — насколько понимаю, по положенной прямо на лед реки деревянной мостовой.
— У меня есть дурацкая привычка — по приезде в Сент-Луис обязательно бриться, — проговорил Дуглас.
— Я хотела здесь купить новые ботинки, — добавила мисс Мелори.
Шейн, похоже, тоже хотел высказать причину, по которой следует задержаться в большом городе, но из скромности промолчал.
— Еще неизвестно, как там с поездами на той стороне, — высказал озабоченность Дуглас. — У меня подозрение, что до самого Нью-Йорка снег валит. Так что давайте сегодня здесь останемся.