В полдень пришли рабочие. Установили камеры.
1 Включает в себя каннибалов, педофилов, некрофилов
Часть 3. Немыслимое
Уже три недели, как семья Уильямсов жила под мета-наблюдением. Дети стали редко появляться внизу, предпочитая играть у себя в комнате, зато Тед носился как сумасшедший: весь первый этаж был в его распоряжении, а главное отсутствовали «мучители», тискавшие его в руках. Такой активный фитнес отрицательно сказывался на его шарообразной фигуре, но свобода была дороже.
Мистер и миссис Уильямс стали реже разговаривать и как будто отдалились друг от друга, став не отличимыми от своих соседей не только на улице, но и внутри дома, хотя на работу по-прежнему ездили вместе. Оставалась всего неделя, после которой всё должно было вернуться в прежнее русло.
Сумерки сгустились за окном, когда у миссис Уильямс пиликнул телефон:
«Не смогу сегодня забрать тебя с работы, меня вызвали на срочное совещание, возможно будет сам президент. Вызови такси», - прочитала она сообщение от мужа.
«Всё хорошо?»
«Уверен, что да. Думаю, вопрос о назначениях», - осторожно ответил мистер Уильямс.
Он написал так, чтобы не раскрывать свои радостные предчувствия целиком, и понимая, что вся переписка просматривается безопасниками, если не самим президентом. Да и рано ещё радоваться. Хоть всё говорило за то, что будут сделаны важные кадровые перестановки, благодаря которым мистер Брукс пойдёт дальше наверх, в Совет, а на его место… Мистер Уильямс улыбнулся, затем спохватился и приказал себе не думать о таком.
«Хорошо, удачи», - так же сухо ответила миссис Уильямс и на несколько минут застыла перед горящим экраном телефона. Только когда экран погас, она очнулась от оцепенения и вызвала такси.
Поднимаясь на лифте в главную переговорную, которой пользовались только в случаях, когда должен был присутствовать президент, мистер Уильямс ещё раз прокрутил в голове последние три недели. Никаких зацепок о его порочащих связях не было точно. Он был в этом абсолютно уверен. Они с женой изобразили отличное сожительство двух индивидуальных персон под одной крышей, воспитывающих биологических детей и не нарушающих ничьё личное пространство. Ведь даже поднимаясь в спальню, они продолжали вести себя аккуратно, перестраховываясь. Что для мистера Уильямса оказалось приятным отдыхом, чего он никак не ожидал.
Конечно, мистер Уильямс чувствовал, что Молли держится из последних сил. Он любил её, только его тихих подбадриваний, вороватого шёпота, когда точно никто не видел, совершенно не хватало. Он переживал из-за этого, но не так сильно, чтобы видеть в её унынии серьёзную проблему. Просто он был уверен, не без основания, что скоро всё завершится в лучшую сторону для всех них.
Дверь в переговорную была закрыта. Никаких звуков из-за неё не проникало. Мистер Уильямс остановился, не зная можно ли входить или его вызовут. Постоял в нерешительности пару мгновений, глянул на часы, убедившись, что пришёл вовремя, за пару минут до назначенного времени. Ещё раз поправил галстук, проверил манжеты и, постучав в дверь, заглянул внутрь.
В переговорной, за длинным прямоугольным столом, уже сидели мистер Брукс, президент Кингсмэн и, по левую руку от него, но в отдалении нескольких мест, ещё один человек, в котором мистер Уильямс с удивлением узнал своего подчинённого.
- А, Уильямс, - заметил его президент Кингсмэн, сидевший во главе стола в кресле с большой спинкой, возвышавшейся над головой на добрых полметра, - проходи, садись, куда угодно, больше мы никого не ожидаем, но поближе к нам, чтобы не кричать через всю переговорную, она, как видишь, большая.
Президент широко улыбнулся.
- Добрый вечер, господа, добрый вечер, президент, - важно кивнул мистер Уильямс и сел рядом с мистером Бруксом, оставив своего подчинённого — мистера Пичеса — в одиночестве на противоположной стороне стола.
Бросив на того один осторожный взгляд, не сразу мистер Уильямс догадался, что, скорее всего, президент хочет видеть Пичеса на месте начальника отдела, что сразу же успокоило его. Хотя позади всех мыслей и мелькнула одна, спрашивающая, почему никто не спросил его мнения, но она осталась без внимания, как не укладывающаяся в выстроенную в голове мистером Уильямсом картину.
С благожелательной улыбкой президент дождался, когда его подчиненный займёт место, подождал ещё несколько секунд и тогда заговорил:
- Прошу меня извинить, что собрал вас так поздно и, возможно, испортил планы на вечер, но вопрос серьёзный и безотлагательный, чтобы была возможность перенести его на завтра.