– Здоровёхонько, арестанты, – сказал он громко, чтобы не осталось тех, с кем бы он не поздоровался.
– Ты кто такой и каким ветром в наших краях? – спросил здоровяк, вставая из-за стола и перебирая чётки. Косолапой походкой он приблизился к Васе, чтобы лучше его рассмотреть и заодно нагнать страху на новичка. В спортивном костюме, грязном и местами порванном, он производил жалкое впечатление. Кроссовки были стоптаны до основания, их уже до этого носили человек пять, не меньше. Настроен он был явно агрессивно, и Вася уже прикидывал, чем в него при случае запустить. Народ в камере оживился, ожидая представления и свеженьких раскладов.
– Я порядочный арестант, если тебя это так волнует. Зовут меня Вася, сам я местный и знаком со многими людьми в городе.
– Так, так, так, – сказал здоровяк, – это уже интересно.
– Интересно за углом, как пойдёшь, сразу направо, а я дело базарю.
Здоровяк понял, что перед ним не какой-то дешёвый фраер, а человек, возможно, авторитетный, и сменил гнев не милость.
– Что выберешь: на шляпу сесть или сало съесть?
– На шляпу я и сам могу запросто кого угодно насадить, а вот от сальца не отказался бы. – Вася улыбнулся, довольный своим ответом.
– Ну, присаживайся, мил человек, потолкуем о том да о сём. О себе поведаешь, чтобы братва узнала, чем мы все тут обязаны таким, как ты…
– Мягко стелешь, братан, только жёстко спать придётся, – сказал Вася.
– А ты не думай об этом, а проходи, потолкуем.
– Ты, как я понял, смотрящий за этой хатой?
Здоровяк удивился, что новичок осведомлён о тонкостях тюремной жизни, но старался этого не показывать.
– Может, и смотрящий, а может, и подсматривающий…
Толпа начала ржать новому приколу здоровяка.
– Остынь, Редиска, – сказал парень с хрипотцой в голосе. На вид ему было лет тридцать пять, невысокого роста, с довольно хищным взглядом и наколками по всему телу, которые придавали ему авторитет и выдавали с головой. По нему можно было с ходу определить, что он тут не первый раз и, по всей видимости, за плечами имеет не один срок.
– Я что, Игорёк, – здоровяк притих и поник, – я ничего…
– Проходи и присаживайся за стол с нами, – пригласил Игорь Васю.
Шнырь тут же принёс чашку со свежезаваренным чаем. Аромат разнёсся по всей камере, и Вася вспомнил о Леночке, которая по утрам заваривала ему чай.
– По какой статье пожаловал к нам? – спросил Игорь.
– За драку с тяжкими телесными.
– По тебе вроде танк проехал, – сказал Игорь и подмигнул Васе. Он сразу понял, что новичок не из простых людишек, а, скорее всего, из бывалых. Против роста в метр восемьдесят и огромных кулачищ не поспоришь.
– Ты смотрящий? – спросил Вася у Игоря.
– Вроде этого, отвечаю за то, чтобы не было беспредела, и общак держу. А ты чем на воле занимался?
Вася догадался, что сейчас будут спрашивать по поводу грева.
– Ты знаешь, что сейчас есть люди нужные и на х… никому не нужные… Это новые масти такие… – Игорь улыбнулся хищным, звериным оскалом.
– Знаю об этом, – ответил Вася, – на воле люди говорили.
– Говорят, что кур доят… А у нас, земляк, базарят. Уяснил?
– Уяснил, – ответил Вася. – Ты только полегче, не наезжай так, а то танком прёшь, а человека не знаешь.
В камере народ загудел, но Игорь повернулся в сторону, и сразу воцарилась тишина. Новичок ему не нравился, уж больно вёл себя дерзко. Он решил не торопить события и пока не давать команду шестёркам, чтобы те кулаками определили новенького.
– Базарь, – сказал он громко.
– Работал на стройке, в заводе.
– Трудяга, значит, мужик?
– Есть такое дело. – Вася улыбнулся, постепенно входя в доверие к смотряге.
– Мужик, в жопу жик, и опять мужик! – Эту шуточку крикнул Редиска, чтобы проверить реакцию новичка и заодно поднять на смех перед другими арестантами.
В доли секунды Вася вскочил и со всей силы врезал обидчику в челюсть. Тот отскочил к двери и рухнул на пол. Камера застыла, никто не сдвинулся с места. Редиска лежал без движения, и тоненький ручеёк крови стекал на чистую плитку.