— Нам нужно положить конец таким встречам. — Она не обернулась. В голосе звучала насмешка. — Поползут слухи.
— Вы боитесь слухов?
— Напротив. Вам отлично известно, я должна их всячески поощрять.
— В таком случае вам следует радоваться моему присутствию.
— Вот как?
Она повернула голову и встретилась с ним взглядом. Линвуд не сумел понять по ее интонации, рада она его видеть или сердится. В ее глазах светилась некая холодность, постепенно угасшая. Она выгнула бровь, будто спрашивая, не намерен ли он уйти. Он положил руки на плоское ограждение балкона. Довольно улыбнувшись, Венеция снова принялась рассматривать окутанный мраком сад. Ее губы не походили на маленькие розовые бутончики, которые Линвуд так любил в женщинах, скорее, были полными и страстными, навевающими мысли об эротических наслаждениях, которые они могут ему доставить.
— Еще одно убежище? — поинтересовался он.
— Вам известны все мои секреты, лорд Линвуд.
— Не все.
— Верно, не все, — согласилась она, поворачиваясь и глядя ему прямо в лицо. В ее глазах промелькнуло и тут же погасло некое выражение, которое он не сумел понять. — У меня их очень много.
— Я заинтригован, мисс Фокс.
Он не кривил душой. Венеция была самой известной и востребованной актрисой Лондона. Ослепительной и притягательной и одновременно холодной. Репутация опережала ее. Линвуду еще не приходилось встречать женщину вроде нее.
— Моими секретами или мной самой?
— И первым и вторым. Но мне казалось, льстивые речи нужно приберегать для зеленой комнаты.
Венеция рассмеялась. В лунном свете ее глаза под изящными бровями казались серебристыми, а кожа бледной и совершенной, точно фарфор.
— Я поведаю вам один из своих секретов в обмен на один из ваших, — произнесла она хрипловатым манящим, как у сирены, голосом, смело глядя ему в глаза.
Молчание затянулось, возникшее между ними чувственное напряжение сделалось более заметным.
Их окружала темнота, столь же густая и непроницаемая, как тайны, которые Линвуд хранил в своем сердце и скорее унес бы с собой в могилу, чем поведал кому-нибудь.
— В самом деле, мисс Фокс? Вы согласны раскрыть мне свою самую страшную тайну в обмен на мою?
Она посмотрела в чернильно-синее небо, усеянное крапинками звезд, снова перевела взгляд на Линвуда. Ее глаза, казалось, излучали сияние.
— Нет, — негромко отозвалась она, снова удивив его прямотой, — я бы этого не сделала. А как поступили бы вы?
— Думаю, ответ на этот вопрос вам уже известен.
— Да.
— Похоже, у нас много общего.
— Может быть, когда дело доходит до секретов. — Она посмотрела прямо ему в глаза, поразив в очередной раз холодностью и отрешенностью. — Сомневаюсь, однако, что вы способны охранять тайны столь же тщательно, как и я.
— Боюсь, вы недооцениваете меня, мисс Фокс.
— Уверяю вас, лорд Линвуд, это вы недооцениваете меня.
— Звучит как вызов.
— Я люблю вызовы.
В ее глазах полыхало пламя. Между ними снова воцарилось молчание, смешанное с желанием. Венеция стала смотреть в сад. Линвуд почувствовал возбуждение, подогреваемое стремлением лучше узнать эту женщину. Он внимательно всматривался в ее профиль, не в силах отвести взгляд.
— Вы давали представление сегодня вечером?
— Я даю представление каждый вечер. И каждую минуту каждого дня тоже. Эта цена, которую актрисе приходится платить, если она хочет стать знаменитой.
— Сейчас вы тоже играете, мисс Фокс?
— Разумеется, — не колеблясь ни секунды, подтвердила она.
Он ожидал иного ответа, а ощутил на себе воздействие той власти, которую она имела над мужчинами.
— Вы всегда говорите столь откровенно?
— Я актриса, лорд Линвуд, потому никогда не бываю откровенной.
Она снова улыбнулась, вызвав ответную улыбку, столь редкую за последние несколько месяцев.
— Что представляет собой настоящая Венеция Фокс?
Он никогда бы не осмелился задать этот вопрос ни одной другой женщине, ее же спросил, потому что действительно хотел услышать ответ.
— Что вы имеете в виду?
— Довольна ли она тем, что всегда пребывает в тени божественной актрисы мисс Фокс?
— Божественной? Вы снова мне льстите.
— А вы уклоняетесь от ответа.
— В таком случае да, она очень довольна тем, что скрывается в тени.
— Могу ли я с ней познакомиться?
— Едва ли она сумела бы вас заинтересовать.
— Почему бы не предоставить мне право самому судить об этом?