Жэдивер хотел что-то сказать.
- Неужели не понимаете?- спросил робот. Мой разум - это не ваш мозг и наоборот. Но мы имеем одну общую штуку - синтетическую нервную систему, которая, будь вы убиты, разделится медленно и болезненно на составные части. А теперь, когда она развилась, я, по-видимому, тоже стал смертен, так как эта синтетическая нервная система стала непривычной частью моего мозга.
- Были две жертвы до меня, - сказал Жэдивер.
- Были, но они погибли еще до того, как начался эксперимент. Я пытался им помочь, но слишком поздно. Мне это неприятно.
"Он" оказался не только другом. "Он" питал живой интерес к тому, чтобы Жэдивер остался в живых. Ему можно было довериться, должно довериться. После всего случившегося места сомнениям не оставалось.
- Щит, которым я прикрывался, действовал?
Робот рассмеялся смехом Жэдивера - он копировал его самыми различными способами.
- Работал вам во вред. Сигналы проходили сквозь него ко мне, но я не мог посылать ответные до тех пор, пока Думья Филоне не испортила ваш грим. Тогда, если помните, я обратился к вам. Перед этим был вынужден запутать полицию. Создал для них фальшивку и направил по ложному следу...
Если вдуматься поглубже - ничего удивительного во всем этом не заключалось. Полиции хотелось шагать в ногу с веком; они давно могли схватить его и без помощи электроники. Но это выглядело бы так просто. И вот наблюдение за радиосхемой они поручили роботу...
Ни один человек, конечно, не смог бы так долго, без устали, просидеть перед экраном и улавливать и расшифровывать сигналы, означающие, например, что его рука дотронулась до яблока.
Жэдивер сел. Сеть разорвалась, и он был свободен, связанный лишь с отдаленным местом вынужденной ссылки.
- Полиция использовала вас, хотя и не в таком полном объеме, как я в свое время намечал, - заметил он. - Видимо, они не развивали дальше теорию.
- Нет. Был человек на Земле, ученый высшего класса. Он разрабатывал теорию и создавал механизмы. У него работал ассистент, вернее, ассистентка по хирургии - Думья Филоне, человек, который никогда бы не достиг многого на Земле, потому что она не была сильна в теории, хотя и слыла докой в хирургии. Понимая это, она использовала сконструированную когда-то вами машину и отправилась для испытания на Венеру. Первоначально механизм предназначался для сбора сведений о нервной системе человека, о закономерностях ее деятельности.
На Венере взгляд на многие вещи иной. Законы, связанные с правами личности, не так строги. Ее идея проверки всей нервной системы сразу не была реализована в том смысле, как она хотела, потому что ее путь был неверен. Если уж эта разветвленная радиосхема попадала в живой организм, не было иного пути, чтобы извлечь ее оттуда, кроме смерти.
Она связалась с полицейским департаментом. Там не имели объектов для опытов, но очень хотели снабдить ее ими для своих собственных целей.
- Объект для опытов, - повторил Жэдивер. - Ух! Я был для нее подопытной морской свинкой.
Голова его тяжело опустилась.
- Почему вы мне не сказали об этом с самого начала?
- Могли вы слушать, когда я впервые с вами соединился? - спросил робот. Позже, возможно. Но с того момента, когда вы спрятались за щит, я уже не мог проникнуть к вам до тех пор, пока вы не пришли к Думья Филоне.
Слушал ли Жэдивер? Нет - до тех пор, пока разговор не затронул принципов нечестного отбора. Даже теперь ему была ненавистна мысль о необходимости покинуть Венеру. Это было более, чем ненависть. Как раз сейчас, когда он обладал совершеннейшим роботом и его сердцем овладела совершеннейшая женщина все было потеряно.
Робот - его друг. Жэдивер знал об этом. Его собрали другие, но по его идее, и он был соединен с ним общей нервной системой. Он обладал таким же великолепным мозгом, как его собственный, и он не осуждал его слабости.
- Она вам нравится, - продолжал робот. - В Солнечной системе она никогда не станет ничем иным, кроме того второсортного существа, каким она является. Ей хочется стать первой. Но Солнечная система уже не та, какой она была когда-то. Она подобна обществу, приходящему в упадок так медленно, что люди даже не замечают, что происходит. Правда, есть еще люди, могущие подняться даже из трущоб, но они - редкие исключения. Другие нуждаются в более благоприятных возможностях, чем можно обрести в трущобах. Они их покидают, если хотят свободно развиваться. Но ловушка цивилизации сильна, и тяжело убедить их в том, что они должны уйти.
Робот приостановился.
- Посмотрите в последний раз на эту больную зону космоса.
Снаружи мерцали планеты.
Жэдивер устал, его глаза сами закрывались. Теперь он мог спать в безопасности, но... без мира в душе.
- Не сожалейте ни о чем,- посоветовал робот.-Когда вы собирались, вы думали о настоящих делах, о новых конструкциях... Но не надо больше никаких красивых лиц для роботов...
- Где это - Альфа Центавра? - спросил Жэдивер без интереса.
- Корабль наш отбыл вчера по земному времени, за час до срока. Мы летим к Сириусу.
Сириус. Могучее солнце с похожими планетами. Эта часть Галактики обещала оказаться огромной. Огромной и одинокой.
- Я не могу заставить вас действовать, - грустно сказал робот. - Но у меня есть для вас новость.
Робот щелкнул своим багажником. Открылось пустое пространство, - своего рода маленькая кладовка - в ней находилась женщина.
Она была крепко связана.
- Не думаю, что вы понравитесь ей сейчас, - сказал робот. - Она скажет вам об этом, как только получит возможность говорить. Вероятно, позже она смягчится, когда осознает в действительности, что это такое - жизнь на Сириусе.
Глазные впадины робота уставились на Жэдивера с интересом.
- Думаете, как освободить ее от пут? А вы не забыли, что это вещество отталкивается вашей кожей?..
Жэдивер с силой напряг руки, путы упали. Как и предсказывал робот, Думья Филоне не стала молчать - вначале.