Домик разваливался. Веранда почти разрушилась, на крыше местами не было кровли. Когда Давид взбирался по прогнившим ступеням, он услышал глухое рычание. Оно усилилось, когда Давид постучал. Через минуту Иен подошел к двери. Первое, на что обратил внимание Давид, — глаза друга. Там, где положено быть белкам, залегла грязно-желтая тень, а вокруг нее была розово-красная каемка. Кожа под глазами отвисла и сморщилась, на ней были жировые бляшки, как у человека с очень высоким уровнем холестерина. Лицо было изможденным и желтым. Волосы по-прежнему довольно длинные, но уже не пшеничные, а цвета гнилой соломы. Иен был похож на человека, который живет в темной пещере. От него исходил какой-то кислый запах. Они уставились друг на друга.
— Черт возьми… Ты!
— Да, я, — Давид протянул руку. Иен вяло пожал ее, задержав на мгновение.
— Заходи, ради бога. — Рычание внезапно стихло, и старый пес с трудом поднялся на искалеченные артритом задние лапы.
— Торн или один из его потомков?
— Странно, что ты об этом спрашиваешь… Он терпеть не может незнакомых людей. — Старый пес бешено колотил облезлым хвостом и облизывал руку Давида. У того запершило в горле, когда он погладил лобастую голову.
— Черт подери, а ведь он признал меня!
— И я тоже, старина, — засмеялся Иен, хлопнув его по плечу. — Заходи, выпьем.
В доме было грязно. Человеку, который здесь жил, было уже на все наплевать. Иен налил скотч по стаканам и вручил один из них Давиду. Друзья сели за кухонный стол, который был завален грязными пластиковыми тарелками с какими-то объедками и пустыми банками из-под собачьих консервов. Заметив, как Давид рассматривает стол, Иен взял мусорный пакет, сгреб в него все и запихнул пакет куда-то в угол. Торн неуклюже похромал к пакету и стал скрести его лапами.
— Он что, голоден? — не смог промолчать Давид.
Иен зажег сигарету и уставился на друга сквозь облако дыма, окутавшее лицо.
— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил он с нажимом на каждом слове. Он был тонкий, как тростник, и лишь живот, непропорционально раздутый, как воздушный шар, выпирал из его сморщенного торса.
— А ты не догадываешься?
Иен помолчал некоторое время, лицо его ничего не выражало. Глаза уставились в одну точку в притворном отчаянии или недоумении. Потом он заулыбался:
— Ты приехал, чтобы отобрать у меня работу… Просто ждал, когда удобнее выпустить когти.
Давид рассмеялся:
— На самом деле Хогг предложил мне что-то в этом роде.
— Нет, серьезно, что ты здесь делаешь?
Давид еще не решил, стоит ли говорить об истинной причине своего приезда. Но кто-то же должен об этом знать, и Иен, несомненно, лучшая кандидатура. Он был именно тем человеком, который знал Шейлу, знал очень хорошо.
— Я скажу тебе, если ты мне скажешь, что, черт возьми, с тобой происходит. Ты выглядишь серьезно больным, и ты не работаешь.
— Ничего особенного. Я просто слишком много пью… И иногда моя печень протестует. Я сейчас в отпуске, кто бы что ни говорил. У меня впереди еще три недели.
— Так, может, не нужно?.. — начал Давид, указывая на стакан, и тут же пожалел об этом. Это не его дело, и Иен был совершенно прав, проигнорировав его вопрос. Торну удалось разорвать пакет, содержимое мешка рассыпалось, и теперь он догрызал остатки еды.
— У тебя нигде не осталось собачьих консервов? — озабоченно спросил Давид.
Иен встал и порылся в шкафу.
— Да вроде нет, — с явным раздражением признался он. — У меня закончились все запасы.
— Я тебе вот что скажу: вижу, что ты не совсем здоров, поэтому я завтра проеду по магазинам и куплю все, что тебе нужно. Только скажи, что именно. У меня уйма времени.
— Спасибо, приятель. Буду очень признателен. — Иен тяжело плюхнулся на стул, движения явно утомили его. — Я сейчас не выбираюсь в город. Мне не нравится, что там творится.
— А что там творится?
— Везде шныряют эти засранцы. Я приехал сюда, потому что хотел быть подальше от всего. А теперь этот город наводнил бесконечный поток каких-то психов. — Он резко вытянул вперед руку. — Разве ты не видел, что творится в барах? Ты видел бары?
— Да уж. — Давид взболтал виски в стакане. Торн подошел, положил голову ему на колени и уставился глазами, полными печальной мудрости.
— Ну, давай, рассказывай, — допытывался Иен. — Какого черта ты приехал в Лосиный Ручей? Это неподходящее место для отпуска.
— А почему бы и нет? Я видел в городе много туристов.
— Но не таких, как ты.
— Ну, дело вот в чем: Шейла утверждает, что я отец ее близнецов. — Он помолчал, давая Иену время осознать сказанное. — Сначала я подумал, что это шутка или что она сошла с ума, но, когда она продолжала настаивать, мы сделали тест на ДНК. Он подтвердил, что она права. А ведь с результатами теста не поспоришь!
— Черт подери! — присвистнул Иен и покачал головой, глядя на Давида в остолбенении. Потом откинул голову назад и захохотал, демонстрируя тень прежнего обаяния. — Я знал! Я знал, что ты сгораешь от страсти к ней, как бы ты ни отрицал это! Так ты с ней переспал! — Он снова засмеялся, но вдруг стал серьезным. — Чего она хочет?
— Как обычно… Денег.
— Черт! — Иен провел рукой по жидким волосам. — А что ты будешь делать с детьми?
— Не знаю. — Какой смысл пытаться объяснять Иену, что ее беременность — это результат какого-то вероломного обмана, коварного похищения его спермы? Это вызвало бы еще больший взрыв веселья. И надо признать, идея того стоит. Было приятно видеть, как к Иену возвращается его прежняя эмоциональность. Изменения, происшедшие с ним, производили угнетающее впечатление, а изможденный вид и психическая деградация друга привели Давида в глубокое уныние. Глядя на Иена, он вдруг понял, как коротка человеческая жизнь.
Иен встал, извинился и скрылся в ванной. Минут десять прошло в полной тишине, не считая прерывистого сопения Торна. Давид уже собирался позвать Иена, когда зашумела вода в унитазе и очень бледный Иен вышел из ванной.
Он сел и налил себе чуть-чуть выпить.
— Забавно, — сказал он, — я почти поверил, что это мои дети. В городе многое болтали. Ее тогдашний бойфренд вышвырнул ее за ухо. Он знал, что это не его ребенок, но она ни в чем не признавалась. Я думал, может, Хогг виновник. С тех пор как Анита его оставила, он вился вокруг нее, как возбужденный кобель… Его не волновало даже, что люди начали сплетничать об этом. Но ведь он всегда ее любил.
— Завтра встречаюсь с детьми.
— Славная девчушка… Знаешь, такой нормальный дерзкий подросток. А вот мальчишка — темная лошадка. У меня такое чувство, что он очень умный. И выглядит странно — лицо, как у привидения. — Иен смотрел на друга с искренним сочувствием. — Уж лучше ты, старик, чем я.
— Я писал тебе несколько раз. Почему ты ни разу не ответил? — спросил Давид. В свое время ему было обидно, что Иен, вероятно не считая его достаточно близким другом, не захотел поддерживать переписку. Но, видя его нынешнее состояние, он понял, что у Иена совершенно отсутствовала инициатива. И потом, Иен всегда жил одним днем и, когда речь шла о людях, придерживался принципа «С глаз долой — из сердца вон».
Звук клаксона не дал Иену ответить на этот вопрос. Торн завыл, скорее по привычке. Ему явно было тоскливо.
— Это такси за мной.
— Эй, возьми мою машину. Ближайшие недели две она мне не понадобится. А так ты сможешь привозить мне продукты.
— Ты серьезно? — Машина, в общем-то, будет очень кстати. Он сможет вывезти детей на природу. А может, и сам уедет на день-другой… куда-нибудь в глушь.
Он заплатил таксисту за вызов и поехал в город на машине Иена, пообещав ему вернуться на следующий день с запасом продуктов, спиртного и сигарет.
Глава 15
-Это Миранда… А это Марк. — Шейла подталкивала мальчика в спину, пока девочка привстала на цыпочки и скромно чмокнула Давида в щеку.