— Смотри, не ляпни при Стефани. В общем, страшно тебе или нет, мы не имеем права рисковать. Я договорился с Бронвен — до отъезда в Нью-Йорк она поживет с тобой в квартире Стефани. Сослался на то, что тебе одиноко. А ей безразлично, где жить: с тобой или в квартире мужа, когда его нет в городе.
— Я ей и так надоела. Мы две недели не разлучались ни днем, ни ночью.
— Не стоит себя недооценивать. Бронвен даже обрадовалась. Она переберется в выходные, пока ты будешь у матери.
Мэриан посмотрела на часы. Времени до отхода поезда еще достаточно.
— Я прочел написанные тобой эпизоды, они выше всяческих похвал. Мэриан, у тебя талант, и ты не должна зарывать его в землю. Кажется, у Стефани есть кое-какие соображения на этот счет.
— Мэтью, — тихо произнесла она, — как ты думаешь, Оливия жива?
— Не знаю. Временами мне кажется — да, а временами — нет. А как по-твоему?
— По-моему, жива.
— Из-за тех криков?..
— Нет. Теперь я уверена, что мне померещилось.
— Тогда почему ты так считаешь?
— Ну… труп так и не нашли…
— Надеюсь, ты не собираешься возглавить поисковую группу? — Он поставил бокал на столик и взял ее за руку. — Пойми, Мэриан. Здесь, в Лондоне, кажется, будто Италия и Америка очень далеко. Но люди, с которыми была связана Оливия — насильники, измывавшиеся над беззащитными детьми, — ни перед чем не остановятся. Будешь докапываться до истины — и тебя может постичь участь Оливии. Ведь ее потому и услали из Америки, что она слишком много знала. Я, конечно, прекрасно к тебе отношусь, но отнюдь не жажду ставить фильм о твоем исчезновении.
Он так серьезно смотрел ей в глаза, что у Мэриан участился пульс; она лишилась дара речи.
— Привет!
Они одновременно обернулись и увидели Стефани с Бронвен.
— Надеюсь, мы не помешали? — спросила Стефани, переводя взгляд с пунцового лица Мэриан на их сомкнутые руки.
— Нисколько. — Мэтью встал. — Мы тут говорили об Оливии.
— Неужели?
— Ей-богу. Что будете пить?
Стефани не удостоила его ответом.
— Мэриан, разве ты не собиралась ехать в Девон шестичасовым поездом?
Мэриан схватила сумку и забормотала, что ей пора бежать. Мэтью остановил ее.
— Ничего подобного. Твой поезд без четверти девять, так что успеешь еще выпить. — Он обнял Стефани и, прошептав что-то на ухо, заставил сесть. — А ты, Брон?
— «Кер-Рояль», пожалуйста. Мэриан, ты слышала? Мы будем жить вместе.
— Да, Мэтью говорил. — Она сразу же пожалела о своих словах. К счастью, мимо как раз проходил какой-то знакомый Стефани и Бронвен, а когда они обменялись любезностями, вернулся Мэтью с напитками.
В восемь часов Мэриан сказала, что ей пора. Мэтью вызвался отвезти ее на вокзал.
— Ты же не на машине, — ехидно напомнила Стефани.
— Возьму такси.
— Может, тогда уж махнешь до самого Девона?
— У меня есть идея получше. Давай вместе отвезем Мэриан на вокзал, а оттуда поедем домой.
— Нет, спасибо. Я останусь с Бронвен. Всего хорошего.
— Нет, правда, Мэтью! — взмолилась Мэриан уже в такси. — Я вполне могу сама о себе позаботиться. Нельзя, чтобы Стефани подумала…
— Что между нами что-то есть?
— Ну да… Но это же абсурд!
— В самом деле? — весело проговорил Мэтью, но тотчас снова стал серьезным. — Мать встретит тебя на станции?
— Да, обещала.
— Ну а теперь, — сказала Мэриан после того как Мэтью нашел ее купе и затолкал ее сумку на багажную полку, — побегу мириться со Стефани. Веди себя хорошо и не разговаривай с незнакомыми мужчинами.
Серджио ждал Дейдру у нее в кабинете. Она поняла это по поведению Анны: один только Серджио Рамбальди мог привести ее невозмутимую секретаршу в такое волнение.
Серджио отложил журнал и раскрыл объятия. О, как хотелось Дейдре выплеснуть все, что на душе! Но эти темные глаза и без того доставали до дна, парализовали волю. Вот так же он действовал на нее в первые дни их связи, когда она была готова отдать ему всю свою жизнь. Возможно, она и отдала ему свою жизнь.
Он приказал тихим, обволакивающим голосом:
— Расскажи все, что тебе известно.
Дрожащим шепотом она поведала ему об обыске в его квартире и слежке.
— Понятно. Но скажи мне, cara, в душе ты знала?..
— Да — об Оливии. Но не о…
Он приложил к ее губам палец.
— И тем не менее не выдала. Я недостоин твоей любви.
— Объясни мне, что происходит. Прошу тебя!
— Это непросто, любовь моя. Но как только все будет кончено, обязательно объясню. Еще до того, как Оливия вернется в мир.
— Так она жива?