Он стоял ко мне спиной, а моя некогда подруга смотрела на меня и ухмылялась. Том вдруг заметил, что тут что-то не так, обернулся и обнаружил, о Боги, меня! Меня, стоящую с каменным лицом, не подающую вида, будто что-либо случилось.
Внутри была буря. Я готова кричать, разорвать тут все на куски, чертов Холланд. Я должна была отказаться от этого предложения. Изначально пресечь все попытки Холланда подкатить ко мне. Но, нет же. Надо было мне поинтересоваться дальнейшими событиями.
— Мистер Холланд, за вами пришлют водителя. Мне нездоровится сегодня, я уеду. Приятно вам отдыха, — в голосе чувствовалась сталь. Безразличие. Абсолютное наплевательство на ситуацию.
Сейчас важно не разреветься, не распустить сопли, а чинно уехать домой, будто ничего и не было.
В зале повисла гробовая тишина, а я лишь развернулась и ушла, громко цокая каблуками.
Комментарий к
Вас* - употреблено для усиления эмоциональной окраски.
Спасибо, что читаете!
Спасибо, что оставляете отзывы(кстати, делайте это почаще)!
Спасибо, что вы у меня есть!
Люблю❤️❤️❤️
========== Часть 21 ==========
Через час я была около своей квартиры, ожидая обнаружить свою маму там. Около десяти минут я звонила, стучала в дверь, но никто так и не откликнулся. Вышла лишь баба Нина, старушка без срока годности, а по совместительству соседка по лестничной клетке и поинтересовалась, что я в такое позднее время тарабаню в собственную дверь.
— Баб Нин, сегодня мама должна была придти, — она странно на меня смотрела. Думаю, что её напрягала потекшая тушь и краснющие глаза, — вы её не видели?
— Так Олюшка уж полчаса назад как уехала. Как прибралась у тебя, так и уехала, — ох, всё-то знают эти бабушки.
— Спасибо, — я поблагодарила соседку, нашла у себя ключи и вошла в квартиру.
Она сияла чистотой, это было видно даже по одной прихожей. В воздухе витал приятный аромат роз. Сняв с себя туфли, я села на пол и тихонько захныкала. Почему-то совсем не было сил добираться до кровати, расправлять её. Да и не хочется портить всю ту красоту квартиры, которую мама восстановила практически из пепла.
С горем пополам я доползла до своей комнаты, которая действительно оказалась убранной. Надо позвонить маме и поблагодарить её за все это. Взглянув на свое отражение в зеркале, я ужаснулась. Интересно, как баба Нина ещё не вызвала психушку? Такое чучело могло только из этого заведения сбежать. Вся растрепанная, диадему я сорвала и выкинула в урну ещё при выходе из здания. Глазища выпученные, все черные, взгляд дикий и вместе с тем жалобный. Помады давно не было, губы полностью искусаны в кровь. Благо, платье я тогда не порвала, ведь оно было просто шикарным. Аккуратно сняв, я повесила его на вешалку. Было бы хорошо выкинуть, сжечь, разорвать на мелкие кусочки, но жалко труда, который мы потратили, чтобы найти его.
Я смотрела на полуобнаженную себя довольно долго и искала достоинства. Искала, но так и не нашла.
Вскоре, накинув халат, я отправилась в душ, чтобы смыть остатки этого дня. Теплая водичка успокаивала, я даже позволила спеть себе такую ненавистную «I Knew You Were Trouble», кусочек которой Холланд пел когда-то в своем Instagram-профиле. Вышла из ванной комнаты я уже более-менее нормальным человеком, но на душе всё равно скребли кошки.
Я написала маме SMS-сообщение со словами благодарности и отправилась на кухню, чтобы заесть свое горе. Хотя, какое это было горе-то? Он просто публично унизил самого себя, да и ещё эту дешевую… даму. А я тут из-за него убиваться буду? Ничего подобного! Я же сильная девочка, чего это мне из-за какого-то парня слезы лить?!
Через полчаса куда-то сила моя подевалась. Наверное, бросила меня, так же, как и разум. Только бедное сердце осталось вместе со мной переживать душевные тревоги, раздиравшие меня изнутри.
Постараюсь разобраться в ситуации сама. Я оттолкнула человека, признавшегося мне в любви. Подло, жутко, несправедливо, но… правильно ведь. Он хотел прилюдно поцеловать меня, тянулся, а ведь я предупреждала его, что свои чувства он должен запихать в задницу, хотя бы выражая их тет-а-тет. Нет же! Неужели он так хотел объявить об этом на весь мир?!
Представляю завтрашние заголовки всех журналов и газет, если бы он поцеловал меня: «Британский актер нашел свою любовь в России. Правда или ложь?!», «Том Холланд распространяет своё паучье чутьё на представительниц прекрасного пола. Первой жертвой стал его русский агент», «Новая пассия Тома Холланда. А как же Зендая?»
Нет, конечно, таких заголовков не будет. БУДУТ ДРУГИЕ! «На приватном вечере Том Холланд переспал с простой официанткой! Есть эксклюзивные фотографии…», «Незнакомка разрушила жизнь Тома Холланда, рассказав всем, что беременна от него!», «Приключения британца в России. Сам актер поведал нам о происшедшем!» Мне стало смешно от таких придурковатых мыслей.
В сотый раз проверив телефон на наличие хоть какого-нибудь сообщения от ходячей проблемы, я выкинула его в мусорное ведро. Я так понимаю, что ему было настолько хорошо в обществе этой ша… дамы, что мальчик забылся совсем. А ведь завтра самолет…
Завтра он улетает в Берлин в рамках тура с презентацией фильма «Человек-паук: Возвращение домой». Улетает, забыв про огромное пятно на карте, именуемое Российской Федерацией. Забудет про меня, моего злого начальника, Агату. Возьмет и сотрет все воспоминания, связанные с этой неделей.
И правильно сделает!
Глубокой ночью я лежала в собственной постели и обнимала подушку. Обнимала и представляла рядом с собой Холланда. Забавного мальчишку, который умел мгновенно поднять настроение. К сожалению, уничтожал его он тоже мгновенно.
Я знала, что он злился. Притом злился очень сильно даже не от того, что было больно, а из-за моего поведения. Из-за того, что я отказала ему. Он понял это по одному только взгляду. По жесту, по касанию руки. Его тонкая душевная организация позволяет это с легкостью.
Он влюбился в меня. Я же запуталась в собственных чувствах.
Он возненавидел меня. А я возненавидела саму себя.
Может быть, это к лучшему.
***
Встала я рано. Немного понежиться в постели помешали солнечные лучики, которые способствовали моему пробуждению. Быстро приняв душ и позавтракав, я стала собираться. Сегодня выряжаться незачем, ведь проводы — не праздник. Надев на себя строгий черный костюм, который дополняли мои «любимые» лодочки, я заплела волосы в косу и отправилась к автомобилю.
Через некоторое время я уже ждала Тома и его помощника, который прибыл буквально вчера вечером. Макс поздоровался со мной и сел в салон. Холланд был вместе с ним.
— Надеюсь, вы поладили, — Макс широко улыбался.
— О, да. Конечно же, — я взглянула на Тома через внутреннее зеркало заднего вида. Он был хмур как туча.
— Ну и прекрасно.
Да, содержательный диалог у нас вышел за все время, которое мы добирались до аэропорта.
Когда же мы вошли в само здание, объявили начало регистрации на их рейс. Макс очень спешил поскорее отвязаться от меня, чтобы спокойно поговорить с Холландом.
— Что ж, прощайте, мисс… мисс Гагарина, — басом сказал Макс, — ваша зарплата будет перечислена на счет компании.
— Прощайте, Кристина, — сказал Том и отвел взгляд.
— Удачного полета, господа. Было чрезвычайно приятно поработать с вами, — голос предательски дрожал, а я пыталась не расплакаться. Но внутренний серьезный дяденька победил, и я произнесла последнюю фразу с абсолютным холодом.
Я ушла уже через мгновение, пожав руки обоим.
И ещё около часа плакала в автомобиле, проклиная собственную жизнь за эту встречу…