На выезде из города перед колонной на дорогу выбредает кучка зомби. Зомби тоже в камуфляже. У одного в руках автомат. Но, судя по неуверенным движениям, он не очень представляет, как им пользоваться. Идущий во главе колонны «Лексус» сбивает двух зомби и едет дальше, УАЗ следом за ним начинает нести по дороге, разворачивает и бросает на встречную полосу под набегающий КАМАЗ. От резкого торможения «Мицубиси паджеро» сзади в головы водителя и пассажира летят незакрепленные предметы, и автомобиль тяжело сваливается в кювет. Следом за ним бредут зомби.
Мужик в мятой рубашке роется в карманах, выуживает телефон, тыкает в кнопки, подносит телефон к уху.
— Ирина, — говорит он, — это я, Сергей. Забери меня. Мне очень плохо.
7. Харрисон Форд
Заметно посвежевший Сергей сидит на подоконнике и курит в форточку, коротко поглядывая в окно, где уже смеркается и горят фонари. В комнате включен телевизор, идет старый американский фильм. Слышен стук в дверь. Сергей шаркающей походкой идет открывать. Возвращается в комнату. За ним, веселая, но слегка как будто напуганная, заходит Ирина. Сергей, демонстративно не обращая на нее внимания, садится на диван.
— Что смотришь? — спрашивает она.
— Что-то с Харрисоном Фордом.
— Это он? Не видела раньше.
— Я тут Зиновьева читал. Пишет про самого популярного актера планеты. А популярным он стал потому, что был уникально безлик. Полностью стертая физиономия. Вот Харрисон Форд как раз такой.
Пока он разглагольствует, она изучает его. Как двигаются его губы, как жестикулируют руки. Капризная складка у рта.
— Ты злишься?
— Нет, на что мне злиться.
— Сереж, — она садится рядом с ним на диван, — мне сейчас непросто.
— А кому сейчас просто? В стране бардак, работы нет…
— Сереж, — она запускает пальцы в его волосы. Он поворачивается к ней. Выключает телевизор.
За окном стремительно темнеет.
8. Детки
— Снимай, снимай! — гогот. На экране смартфона расплывается вид за окном — там темно, фонари, медленно двигаются расплывчатые фигуры. Резкость наводится — за окном между кое-как припаркованных автомобилей дерутся два зомби. Оператор увеличивает картинку до максимума — зомби рассыпаются на пикселя, но все-таки заметно, что у одного кое-как висит рука, а второй где-то потерял щеку. Дерутся они довольно неуклюже.
— Вы че тут забыли! — раздается с улицы грубый голос. Новый взрыв веселья в квартире. Местный скандальный пенсионер замахивается на зомби палкой.
— Мочи их, отец! — орет в окно прыщавый паренек. — По харе бей!
Подбодренный пенсионер подступает ближе и лупит палкой по голове одного из зомби. Голова с тихим треском отрывается и падает, чмокнув, на асфальт. У туловища без головы подламываются колени, оно рушится и замирает комом. Второго зомби вошедший в раж пенсионер начинает избивать кулаками и ногами. Из окон слышны одобрительные окрики и свист.
В квартире девочка лет 15, сидящая на полу, угрюмо говорит остальным:
— Че вы этого дурака заводите, он сейчас сам заразится и всех перезаражает!
— Сама ты дура, Семенова, как можно заразиться, если он тебя не укусил?
— Откуда я знаю! У нас в школе вообще директор зазомбил!
— Зазомбил! Гыгыгы.
— Так его тоже укусили наверное.
— Ага, завуч, когда минет делала.
— Гыгыгы!
— Вы идиоты, у нас директор женщина!
— Смотрите, смотрите!
На улице пенсионер, покончив со вторым зомби, расстегивает ширинку и начинает мочиться на трупы.
— Фу-у!
— Фу-у-у!
— Семенова, иди посмотри, какой у пенса хер!
— Отвяньте, а?!
— БЛЯ!
В автомобиль рядом с пенсионером впивается огненная голова. Гремит взрыв. Осколки шелестят в воздухе. Когда дым оседает, внизу на асфальте кровавое месиво.
— Сука! Сука! Как вы заебали! — начинает истерично орать пацан в футболке на три размера больше.
— Свет гасим, пацаны… Быстрей…
В темноте рвутся вспышки.
9. Визит к даме
Тяжелое сопение. Пятнистые спины. Звон амуниции. Тусклые лампы дневного света. Грохот шагов по узким коридорам с низкими потолками. Распахивается дверь, сразу делается светло — много ламп, из-за стола встает девочка в рваных джинсовых шортах поверх колготок, девочку отодвигают в сторону, комната заполняется вооруженными людьми. Вторая дверь — гримерная, перед зеркалом во всю стену сидит и нежно бьет себя по лицу пуховым шариком Алена Ахматова. На ней розовая блузка и багровая юбка в пол.
— Алена Викторовна! — пищит девочка из приемной.
Вошедшие в гримерку, их пятеро, один постарше, выстраиваются вокруг Ахматовой полукольцом и выжидательно наблюдают, картинно сложив руки на автоматы. У некоторых на лицах играют кривые ухмылки.
— Что хотели? — не глядя на гостей, интересуется Ахматова, подкрашивая губы.
— Пойдемте с нами, — кашлянув, говорит старший.
— Можно узнать, — очередной мазок, — зачем?
— Ну ты, сучка, — выступает вперед один из бойцов.
— Тихо, тихо, Артем, — осаживает его командир. — Есть приказ доставить вас по назначению.
— Чей приказ? Комитета зомби?
— Не понял вас, — хмурится командир.
— Да вот Артем ваш… — лениво говорит Ахматова, — он уже превращается. Там в коридоре еще один. Они друзья? Вместе спортом занимаются? Раздевалки, полотенца… Душевая, — смотрит в зеркало, — комната…
Артем, яростно матерясь, вскидывает автомат.
По комнате проносится небольшой розово-багровый смерч, и трое бойцов валятся на пол, схватившись за горло и обливаясь кровью. Алена все в той же позе сидит у зеркала и удрученно смотрит на окровавленный рот:
— Смотрите, что вы наделали. Час времени впустую…
Командир и второй уцелевший боец стоят неподвижно.
— Мы пойдем, — говорит командир.
— Всего вам доброго, — улыбается фирменной улыбкой Ахматова. — До новых встреч в эфире!
И вновь отворачивается к зеркалу.
10. Не отпускай меня
— О Боже… О Боже… О госсподииииии! — белые зубы ее светятся в темноте, губы ее растягиваются в улыбке, подбородок ее масла куском лежит в сумраке постельного белья, ноги ее в золотом сиянии уличного фонаря мерцают, раскинувшись ночными проспектами. Логан садится на постели, гладит ее, еще дрожащую, по спине, нашаривает рядом с постелью джинсы, достает оттуда сигареты и зажигалку, закуривает, разгоняя дым рукой. Смотрит в потолок. Вздрагивает: на колени ему грузно прыгает кот и принимается урчать как трактор.
— Матрос, пошел, пошел вон! — машет она рукой.
— Да пусть, мне не мешает, — улыбается Олег.
— Ты опять грустный, — она обнимает его сзади.
— Дела, заботы… Сама понимаешь…
— В стране бардак, работы нет, — передразнивает она кого-то.
— Что-что? — улыбается он.
— Ничего. Пойду кофе сварю.