— Мне кажется, что нельзя винить молодых парней за то, что они постоянно думают о… Думают о… — Софи никак не могла подобрать нужных слов.
«О сексе», — закончил Купер про себя ее фразу.
Черт! Он сам думает сейчас о сексе. Изгиб ее шеи, то, как поднимается и опускается ее грудь при дыхании, этот тонкий серебряный браслет на ее руке, который как будто дразнил его своим блеском…
У него напряглись все мышцы. Чтобы отвлечься, он сделал глоток воды. Ради всего святого, Купер, подумай о чем-нибудь другом.
Софи подняла руку и негодующе ударила себя по колену.
— Я понимаю, что человечество так устроено! Гормоны, желание близости… — Она взглянула на Купера и нахмурилась. — С тобой все в порядке? Кажется, тебе не очень хорошо. Жарко? — Она просунула палец под его воротник. — Стоит расстегнуть верхнюю пуговицу.
— Я лучше так оставлю, — напрягся Купер.
— Ты, наверное, заболеваешь. — Софи озабоченно посмотрела на него. — На прошлой неделе у нас в школе разразился грипп. И так неожиданно — сначала вроде все нормально, а потом — раз, и ты в постели!
Она наклонилась ближе, и его кровь буквально закипела. Последнее, о чем Куперу стоило сейчас слышать, так это о том, что кто-то оказался в постели…
— Холодный компресс поможет. — Она приложила свой стакан к его лбу. — Лучше?
Он простонал и закрыл глаза, отдаваясь чувствам. Ее мягкое тело, пахнущее ванилью и корицей, всего в нескольких сантиметрах от него… Интересно, она и правда не понимает, что с ним? И как бы отреагировала, если бы узнала, что у него на уме?
Он резко открыл глаза.
Довольно! Купер неожиданно встал, отчего Софи пролила на него воду. Она машинально стряхнула воду с его брюк и только тогда поняла, что ей не стоило этого делать. Не то чтобы он был против…
Отойдя на несколько шагов, она уставилась на него, пытаясь уйти от неловкой ситуации. Его же взгляд остановился на ее губах, которые она нервно облизала, прежде чем произнесла:
— Я, пожалуй, пойду.
Это все свадьба, разговоры о сексе, тот поцелуй… Это объясняет, почему Купер так реагировал на нее.
Софи направилась к двери, но его рука коснулась ее запястья. Она медленно повернулась, грудь вздымалась, как будто ей не хватало воздуха. В ее глазах он видел то же желание, какое испытывал и сам. Правильно это будет или нет, но ему надо действовать.
— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Кажется, он уже не раз говорил эти слова за сегодняшний вечер.
Софи выдохнула:
— Почему?
— Ты сама знаешь, почему, — хриплым голосом ответил Купер.
Он почувствовал, как она задержала дыхание, пытаясь сориентироваться в ситуации.
— Мы же не собирались… этого делать, — прошептала она.
— Я передумал, и мне кажется, ты тоже.
И, словно для подтверждения своих слов, он просунул руку под блестящую ткань изумрудного платья и провел рукой по ее спине.
— Мы совершенно не подходим друг другу, — слабо прошептала Софи.
Купер наклонил голову и стал нежно целовать ее губы. От силы физического желания крутило в животе.
— Врать тебе не буду, сейчас я могу думать только о нашем поцелуе.
Когда он снова приник к ее рту, Софи ответила на поцелуй.
— Я тоже хорошо запомнила…
Он притянул ее ближе, и их тела полностью соприкоснулись.
— Хочу, чтобы ты знала: я не собирался этого делать.
— Это просто физическое влечение, да?
— Чисто физическое. — Выше его сил, выше воли.
— Я не та, которая тебе нужна. И ты не тот. У нас нет будущего.
— Зато есть сегодняшняя ночь. — И он снова стал целовать ее, все крепче сжимая в своих объятиях. Она чувствовала, как быстро бьется его сердце, чувствовала его твердые мышцы под рубашкой.
Софи знала, что сейчас все зависит от того, что она решит и скажет. Вот только обратного пути уже не будет…
Он стал целовать ее шею, расстегнул молнию на платье.
— Купер, у тебя бабочки нарисованы на стене.
— Правда?
— Три бабочки вместе. Это очень хороший знак.
— А ты слышала о таком поверье, что надо заняться любовью три раза до рассвета, и тогда будешь жить долго и счастливо?
— Думаешь, это правда? — засмеялась она.
— Есть только один способ выяснить. — Он поднял ее на руки — уже второй раз за вечер.
Они не отрывали глаз друг от друга, пока Купер нес Софи в спальню.
— Когда я тебя впервые увидела, — прошептала она, — мне показалось, что ты — опасный человек.
— А теперь что ты думаешь?