Но было кое-что еще, что их роднило. Вирджинии показалось, что у парня очень самонадеянный вид. С некоторых пор у нее была самая настоящая аллергия на ту разновидность уверенности в себе, которую излучают настоящие, по их собственному мнению, «мачо».
– Что вы делаете? – сердито спросила она.
Парень растерялся:
– Помогаю вам… Вот, держите, вы уронили.
– Еще бы я их не уронила! – пылко воскликнула Вирджиния. – Налетели на меня, толкнули, я едва не упала!
Парень раскрыл было рот, чтобы возразить. Но глаза Вирджинии пылали таким гневом, что он смущенно умолк.
Она посмотрела на папки, покрытые снегом. Снег стремительно таял.
– Что вы наделали? – расстроенно воскликнула она. – Это материалы для срочной презентации!
Парень наконец обрел дар речи:
– Возможно, если бы в детстве вас научили ходить не задом наперед, а так, как ходят все нормальные люди, с вашими материалами ничего бы не произошло.
Он все больше раздражал Вирджинию, и она ничего не могла с собой поделать. В этой снежной дымке, заставляющей постоянно смаргивать снежинки с ресниц, он все больше напоминал ей Максимилиана…
– Конечно, – едко заметила она. – Этот невыносимый ветер дул вам не в лицо, а в спину. А я, хрупкая девушка, вынуждена была преодолевать этот сумасшедший напор…
– В таком случае, видимо, я должен извиниться?
Она смущенно взглянула на него.
Он шутит? Или это всерьез?
– Смотрите, многие документы у вас в целлофановых «карманах». Им ничего не сделалось.
– Да, но остальные!.. Шеф меня убьет. Он меня точно убьет.
Вирджиния почувствовала, как у нее из рук выскальзывают те папки, что там еще оставались. Но они не выскальзывали – их тянул на себя ее новый знакомый.
– Что вы делаете?! – возмутилась она как можно громче. – Отдайте немедленно! И все остальное тоже отдавайте!
– Положение еще можно спасти, – сообщил он, как будто не на него шипела и бросала злобные взгляды рыжеволосая фурия. – Здесь через дорогу мой офис. Давайте вместе дойдем, распечатаем заново те листы, которые сильно намокли…
– Да что вы понимаете! Это же цветные диаграммы, понимаете – цвет-ны-е!
– Я не слепой. Снег еще не совсем залепил мне глаза.
– Надо же, да вы просто везунчик, с ума сойти можно!
– Ну-ну. Не надо так нервничать. Успокойтесь. Я ведь в самом деле хочу помочь.
Вирджиния напоминала себе кипящий чайник, который хозяева забыли снять с огня. Вода давно закипела, но никак не могла перестать бурлить и клокотать. Сейчас она только настроит этого парня против себя. Пока что он, видимо, еще ощущает вину (несуществующую), но достаточно одной-другой ядовитой реплики – и он вернет ее папки на исходные позиции, предоставив ей возможность самой разгребаться с распечатками. Да, неподалеку есть копи-центр, но там вполне может быть очередь. И это будет стоить денег.
Ну же, Вирджиния, почему бы тебе не улыбнуться очаровательно, не сказать «спасибо» или хотя бы «я тоже погорячилась… не смотрела, куда шла…»
– Обойдусь без вашей помощи! – презрительно бросила она.
Внутренний критик сокрушенно качнул головой. Рассуждения мозга и действия языка никак не вязались друг с другом…
«Вот теперь самое время ему сунуть папки обратно мне в руки или даже бросить их на снег, благо он мягкий и чистый, материалы уже не смогут пострадать больше, чем есть…»
Всякому терпению должен быть предел. Незнакомец, который некстати попался ей навстречу, явно не святой. Так с чего…
– Эй, погодите, вы куда? – встревожилась Вирджиния.
Держа в руках все ее драгоценные материалы, парень удалялся от нее размеренными и неторопливыми шагами.
– Стой, кому говорят!
– Вы можете оставаться здесь, – сообщил парень, едва повернув голову, – подождать, пока я принесу вам скопированные документы. Но гораздо лучше ждать в теплом офисе.
– Скопированные?
Вирджинии пришлось догнать парня, некоторое время она пыталась отдышаться, подлаживаясь под его шаг.
– Вы же не хотите дать мне флешку, или что там у вас, в общем, носитель, с которого можно заново распечатать презентацию – чистенькую, аккуратную. Или у вас нет исходников? В таком случае, все, чем я смогу помочь – это сделать цветные копии… Документы хотя бы не будут мокрыми.
– Спасибо, – буркнула Вирджиния. Пришлось напрячь все силы, чтобы выдавить из себя хоть слово благодарности. Да что с ней такое, неужели это погода так влияет? Или она так сильно разозлилась? Злиться, по идее, имело смысл только на себя саму. Вирджиния никогда не отличалась вздорным характером. А теперь она сама себя не узнавала. Она ведь – единственная, кто виноват в сложившейся ситуации.