В сумерках мы отошли от Лавенсари. Сопровождало нас несколько тральщиков и морских охотников. Солидный эскорт для одной подводной лодки!
Не буду описывать встречу в Кронштадте. Была она торжественной и шумной, с оркестром и оглушительным «ура!». Каждого из нас обнял и поздравил член Военного совета флота А. Д. Вербицкий. Командир береговой базы поднес нам чистеньких, розовеньких поросят — традиционный подарок подводникам, вернувшимся с победой. Поросята, не понимая торжественности момента, визжат, норовят выпрыгнуть из рук.
Ко мне сквозь толпу встречающих пробились помощники флагманского инженер-механика бригады Борис Дмитриевич Андрюк и Александр Кузьмич Васильев. Забрасывают вопросами. Я взмолился:
— Сначала вы расскажите, что нового в Кронштадте, в Ленинграде. Ведь полтора месяца нас не было…
— Потом все расскажем. А сейчас показывай свой корабль. Покажи все как есть, пока ничего не драили и не красили.
Они лазали по отсекам и выгородкам, проверяли каждый механизм. Я терпеливо водил их, показывал, рассказывал, хотя всем сердцем рвался на берег. Нет, я не обижался на их дотошность и не обвинял своих друзей в черствости. Они делали большое дело, хотели, чтобы наш опыт помог другим, тем, кто собирается в новые походы.
Глава третья. Осенние штормы
Отдыхать некогда
Снова в Ленинграде. Мы еще не успели опомниться после похода и бурных встреч, которые устроили нам друзья, как меня вызвал новый флагманский инженер-механик бригады Е. А. Веселовский.
— Виктор Емельянович, а вы не забыли, кем значитесь по должности?
— Да нет, еще не совсем забыл.
Официально я числюсь дублером дивизионного инженер-механика. Но на этой должности мне, по существу, и не пришлось работать. В походе был механиком лодки, и все уже привыкли видеть меня в этой роли.
— Берите документы. — Евгений Александрович протянул мне папку. — Будете обеспечивать переход лодок в Кронштадт.
Просматриваю содержимое папок. Чертежи, описания. Лодки все знакомые. Инженер-механики их — мои друзья. Сейчас же направился на корабли.
До сумерек обошел их все. Товарищи подготовились на совесть. Уже в темноте добрался до несамоходного водолазного бота, притаившегося за внешней дамбой в устье Морского канала. С мичманом Юркевичем мы из-за кустарника осмотрели канал. Маркизова Лужа мирно золотилась в отблеске заката. Мы знали: на самом деле здесь на каждом шагу опасность — враг засорил это тесное пространство донными магнитными и гидродинамическими минами. Сюда направлены фашистские пушки. В противовес им в дамбу канала врыты, батареи, замаскированные зелеными пятнистыми сетями. В укрытии стоят наготове две канлодки, катера-дымзавесчики.
Знаю: повторится то, что испытали мы, отправляясь весной в поход. Только в тот раз все это я наблюдал с борта своего корабля, а сейчас смотрю со стороны. Но от этого переживаю не меньше.
Началась артподготовка. На Неве один из наших кораблей (вероятно, линкор «Октябрьская революция») открыл огонь. Периодически вспыхивают три ярких язычка: стреляет трехорудийная башня. Противник пока молчит.
Появляются подводные лодки. Черные силуэты их движутся медленно и бесшумно.
Обгоняя лодки, проскользнул морской охотник. На нем — руководитель операции начальник штаба бригады капитан 1 ранга Л. А. Курников. Вижу, как поблескивает в его руках мегафон. Вот он поднес его к губам и что-то сказал. Сразу же двинулись четыре дымзавесчика и дала ход одна канлодка. Высоко в небе над нами пролетели два самолета У-2. В темноте их не видно, слышен только шум моторов.
— А они зачем? — недоуменно спрашиваю у Юркевича, который уже не первый раз обеспечивает проводку наших лодок. Мичман посмеивается:
— Скоро сами увидите.
Канонерские лодки, выйдя из Морского канала, открыли огонь по берегу. Противник молчит.
— Приготовиться головной! — сквозь гром канонады доносится команда Курникова.
Одна из подводных лодок вырывается вперед. Как только она оставила за собой ворота Морского канала, на берегу вспыхнул прожектор и своим лучом осветил подводную лодку. Тотчас в небе заструились разноцветные трассы пулеметных очередей с самолетов. Прожектор погас, но четыре орудия с берега открыли огонь. Вскоре снова по воде запрыгал голубой луч. И этот прожектор был быстро погашен свинцовыми струями с У-2. «Кукурузники» так и висели над противником. На наших глазах они погасили третий прожектор. Враг больше и не пытался зажигать их. Стал стрелять осветительными снарядами. После очередного залпа над заливом зажглись «люстры» — яркие огни, медленно спускавшиеся на парашютиках. Стало совсем светло. Но головная подводная лодка уже нырнула в густую дымзавесу, поставленную катерами. Вслед за ней ринулись туда и остальные лодки.