А в центральном посту появилась знаменитая «шуба английского короля». Так назвали пристегивающуюся цигейковую подкладку реглана капитан-лейтенанта М. И. Булгакова, который отстегнул ее потому, что реглан не налезал поверх капкового бушлата. В этой меховой подкладке было очень тепло, а на сатиновом черном верхе водяные капли в ярком освещении центрального поста сверкали брильянтами.
— В такой шикарной шубе даже английский король никогда в жизни не ходил! — сказал Михаил Иванович Булгаков, отдавая это сокровище в общее пользование вахтенным офицерам.
«Шуба английского короля» передавалась с вахты на вахту, и временному ее обладателю завидовали все.
Подошли к маяку Ристна. Напрасно мы ждали, что он зажжется. Проболтавшись в его районе целый час, решили пойти к маяку Тохкуна. Определиться же нам было необходимо.
Поднимаюсь на мостик. Волны с рокотом обрушиваются на ограждение рубки, обдавая леденящими брызгами всех, кто находится на мостике. Изредка из черных облаков вырывается луна. Тогда совсем страшно смотреть на море: все кипит и пенится.
— Слева сто сорок — подводная лодка противника, — срывающимся от ветра голосом доложил сигнальщик.
Луна осветила черный низкий силуэт. Лодка разошлась с нами на контркурсах. Она меньше нашей, и болтает ее еще сильнее, чем нас.
— В такую волну ни она нам, ни мы ей ничего сделать не сможем, — спокойно говорит Василий Андрианович.
Через двадцать минут показались проблески маяка. Штурманы приложили все свое мастерство, чтобы точно определиться. Командир разрешил на время развернуть подводную лодку против волны, пользуясь безопасным фарватером, которым только что прошла вражеская субмарина. Качка несколько уменьшилась, и штурманы более или менее точно взяли пеленги. После этого сразу же погрузились: качка вымотала всех.
11 ноября в 13.00 штурман доложил, что на траверзе по левому борту находится точка, где 22 сентября мы увязли в сети. Оживленно вспоминаем тяжелые часы, которые мы пережили тогда. Вспоминаем с шуткой. Минувшие беды быстро забываются. Трагическое выветривается из памяти, а смешное остается и помнится долго. Подводники — неисправимые оптимисты.
В 14.00 вблизи острова Найсар, в восьми милях от Таллина, командир решил всплыть под перископ, чтобы определить свое место. Ночное столкновение все же сказалось на гребных винтах, и сейчас при тех же оборотах электромоторов лодка развивает другую скорость. Штурману надо было в связи с этим ввести поправку в свои расчеты, иначе нельзя было ручаться за точность прокладки.
Видимость была хорошая, командир в перископ рассмотрел даже стадо коров на берегу. Но увидел и другое: в воздухе кружили два гидросамолета «Арадо».
— Ныряй на глубину шестьдесят метров! — тотчас же приказал он, опуская перископ.
Я подошел к штурманскому столику и через плечо Саши Ильина заглянул в карту. Глубина здесь 80 метров. Это очень подходит для нас, мы можем подальше от поверхности убрать наши расхлябавшиеся грохочущие «наружности», как боцман Балакирев называет надстройки корабля в отличие от «внутренностей» — содержимого отсеков. Были и еще два преимущества у этого района. Во-первых, на глубинах свыше 50 метров противник донных мин не ставит, а во-вторых, на такой глубине легче маневрировать среди минрепов гальваноударных мин. Но одного обстоятельства не учли и вскоре жестоко за это поплатились.
Убедившись, что в центральном посту все в порядке, мы с Василием Андриановичем пошли в кают-компанию согреться чаем. Делали мы это теперь часто. Но так как сахара у нас не было с первого дня похода, заменяли его изюмом. Вестовой Данилин подал нам по стакану горячего чая и на блюдечке несколько отсыревших изюминок. Мы не торопясь отхлебывали обжигающую, слегка желтоватую воду (чай тоже приходилось экономить) и обсуждали наши дела.
Взрыв страшной силы бросил меня под подволок, потом на палубу и привалил мебелью. В отсеке — абсолютная темнота. В вихрях ревущего воздуха, вырывающегося из поврежденной магистрали, хлестали ледяные струи, сметая с палубы осколки осветительных плафонов и посуды.
Барахтаясь в потоках воды, льющейся с подволока, я быстро убедился, что, кроме ушибов, никаких повреждений у меня нет. Отплевываясь и шаря руками вокруг, нащупал клапан и перекрыл магистраль воздуха высокого давления. Рев прекратился. Вокруг слышны испуганные возгласы, которые я с трудом различаю сквозь колокольный звон в ушах.