Уилл оставался непоколебим:
- Не могу.
Я начал давить:
- Почему ты так поступаешь, Уилл? Я был с тобой всю ночь накануне вашей с Кейт свадьбы. Почему ты так со мной поступаешь?
Я спросил себя, что происходит на самом деле. Он обиделся, что я не назначил его шафером? Расстроился, что я попросил стать шафером моего старого приятеля Чарли? (Дворец хотел, чтобы Уилла пригласили стать шафером, как меня на их свадьбе с Кейт). Может ли это быть как-то связано?
Или это - отголоски «Бородогейта»?
Или он чувствует себя виноватым из-за ссоры Кейт с Мег?
От Уилла я не получил никаких намеков. Он просто продолжал говорить «нет». И спросил, почему для меня это так важно.
- Зачем тебе здороваться с толпами народу, Гарольд?
- Потому что пресс-служба мне сказала. Так же мы делали и на твоей свадьбе.
- Тебе вовсе не обязательно их слушать.
- С каких, черт возьми, пор?
Меня просто начало тошнить от всего этого. Я всегда верил, что, несмотря на все наши проблемы, наша кровная связь крепка. Я думал, что братство всегда будет важнее, чем платье подружки невесты или борода. По-видимому, нет.
Уехав от бабушки примерно в шесть часов вечера, Уилл прислал мне смску. Он передумал. Приедет.
Может быть, бабушка вмешалась?
Как бы то ни было, я поблагодарил его радостно и от всего сердца.
Несколько мгновений спустя мы встретились снаружи и сели в машину, которая отвезла нас к Воротам короля Эдуарда. Там мы выскочили из машины и пошли вдоль толпы народу, благодаря людей за то, что они пришли.
Люди желали нам счастья и посылали воздушные поцелуи.
Мы помахали им на прощание и вернулись в машину.
Когда мы отъехали, я попросил Уилла пообедать со мной. Сказал, что, может быть, он останется на всю ночь, как я накануне его свадьбы.
Он сказал, что придет на обед, но остаться не сможет.
- Ну же, Уилл, пожалуйста.
- Прости, Гарольд. Не могу. Дети.
Я стоял у алтаря, разглаживал свою форму гвардейца Королевской конной гвардии и смотрел, как Мег плывет ко мне. Я долго подбирал подходящую к этому случаю музыку, и в конце концов остановился на «Вечном источнике света Божественного».
Сейчас, когда звонкий голос певца раздался над нашими головами, я подумал, что сделал правильный выбор.
Да, по мере того, как Мег подходила всё ближе, я возносил хвалу за все свои выборы.
Удивительно, как я вообще слышал музыку - так громко колотилось мое сердце, когда Мег подошла и взяла меня за руку. Настоящее растворилось, прошлое отхлынуло. Наши первые робкие сообщения в Инстаграме. Наша первая встреча в Сохо-Хаус. Наше первое путешествие в Ботсвану. Наша первая взволнованная переписка после падения моего телефона в реку. Наш первый жареный цыпленок. Наши первые перелеты туда и обратно через Атлантику. Первый раз, когда я сказал ей: «Я тебя люблю». И услышал, как она сказала мне то же самое. Парень с медицинской шиной. Разъяренный лебедь Стив. Жестокая битва за то, чтобы оградить Мег от нападок прессы. И вот теперь мы здесь, на финишной прямой. На старте.
Последние несколько месяцев многое шло не по плану. Но я напомнил себе, что всё происходившее вообще не было запланировано. А вот это был план. Это. Любовь.
Я бросил беглый взгляд на папу, который вел Мег мимо последнего придела. Это не ее отец, но для нее столь же значим, и Мег была тронута. Это не компенсировало вред от поведения ее отца, которым воспользовалась пресса, но очень помогло.
Тетя Джейн встала и прочла в память мамы «Песнь песней Соломона».
Ее выбрали мы с Мег.
«Положи меня печатью на сердце,
Печатью на руку.
Ибо сильна, как смерть, любовь,
Люта, как преисподняя, страсть».
Сильна, как смерть. Люта, как преисподняя. Да, думал я. Да.
Я увидел, что руки архиепископа дрожали, когда он вручал нам кольца. Я забыл, а вот он, очевидно, нет: на нас были направлены двенадцать камер, два миллиарда человек следили за церемонией по телевизору, фотографы на стропилах, огромные толпы снаружи шумели и веселились.
Мы обменялись кольцами, кольцо Мег было из того же слитка уэльского золота, что и у Кейт.
Бабушка сказала, что это были чуть ли не последние крупицы.
Крупица золота. Вот какие чувства вызывала у меня Мег.
Архиепископ перешел к официальной части, произнес слова, которые превратили нас в герцога и герцогиню Сассекских - эти титулы даровала нам бабушка, и соединил нас, пока смерть не разлучит, но несколькими днями ранее он уже провел в нашем саду аналогичную церемонию только для нас двоих, Гай и Пула были единственными свидетелями. Неофициально, ни к чему не обязывающе, связь наших душ. Мы были благодарны всем в Соборе святого Георга и за его пределами. всем, кто следил за церемонией по телевизору, но наша любовь зародилась без посторонних глаз, и пребывание на публике приносило нам в основном только боль, поэтому мы хотели, чтобы наша любовь была впервые освящена, чтобы первые клятвы были принесены тоже с глазу на глаз. Сколь ни была волшебной официальная церемония, нас обоих слегка пугали...толпы народу.