Своему поведению они искали рациональное объяснение - говорили, что Камилле достается то же самое. И Кейт. Но это - другое. В рамках одного исследования изучили четыреста подлых твитов о Мег. Команда исследователей данных и компьютерных аналитиков выяснила, что лавина ненависти вовсе не была похожа на то, с чем сталкивались Камилла или Кейт. Твит, в котором Мег назвали «Королевой Острова Обезьян», не имел исторических прецедентов или аналогов.
И дело тут вовсе не в оскорбленных чувствах или задетом самолюбии. Ненависть оказывает физическое воздействие. Сотни научных исследователей доказывают, как вредна для человека открытая ненависть и осмеяние. А более широкий социальный эффект даже еще более ужасающ. Люди определенного типа более склонны к такой ненависти, она их заводит. Отсюда - упаковка омерзительного белого порошка, которую прислали в наш офис с омерзительной расистской запиской.
Я посмотел на бабушку, посмотрел на всех, присутствующих в комнате, и напомнил им, что мы с Мег справляемся с абсолютно уникальной ситуацией, и делаем всё сами. Наших преданных сотрудников слишком мало, они слишком молоды и им не хватает финансирования.
Пчела и Оса хмыкнули и сказали, что нам следует знать вот что: у нас недостаточно средств.
Следует знать? Я ответил, что постоянно их просил, их всех, и один из наших главных помощников тоже много раз посылал запросы.
Бабушка посмотрела на Пчелу и Осу:
- Это правда?
Пчела посмотрел бабушке в глаза и ответил, пока Оса утвердительно кивал головой:
- Ваше Величество, мы не получали никаких просьб о помощи.
Мы с Мег пришли на «WellChild Awards», ежегодное мероприятие в честь детей, страдающих от серьезных заболеваний. Октябрь 2019-го года.
Я посещал это мероприятие много лет, поскольку являлся королевским покровителем организации с 2007-го года, и меня это всегда опустошало. Дети были такими храбрыми, родители так ими гордились и так были измучены. В тот вечер вручали награды за вдохновение и стойкость, а я вручал награду особо стойкому ребенку дошкольного возраста.
Я вышел на сцену, начал свою краткую речь, и тут увидел лицо Мег. Вспомнил о том, как год назад мы с ней пришли на такое мероприятие через несколько недель после того, как узнали результаты теста на беременность. Мы были полны надежд и волновались, как все будущие родители, а теперь нас дома ждет здоровый маленький мальчик. Мое сердце переполняла благодарность и симпатия, и я растерялся. Не в состоянии вымолвить ни слова, я схватил пюпитр и подался вперед. Ведущий, который дружил с моей матерью, подошел и похлопал меня по плечу. Это помогло - зал разразился аплодисментами, и у меня была минута, чтобы перенастроить голосовые связки. Вскоре после этого я получил смску от Уилла. Он был в турне в Пакистане. Написал, что я, очевидно, в бедственном положении, и это его беспокоит.
Я поблагодарил его за беспокойство и заверил, что у меня всё хорошо. Я разволновался перед полным залом больных детей и их родственников, потому что сам недавно стал отцом - в этом нет ничего необычного.
Уилл повторил, что у меня всё плохо. Снова сказал, что мне нужна помощь.
Я напомнил ему, что прохожу курс психотерапии. На самом деле он сам недавно говорил, что хочет пойти со мной на сеанс, потому что подозревает, что мне там «промывают мозги».
- Ну вот и пойдем, - сказал я. - Тебе это будет полезно. Нам обоим будет полезно.
Он так и не пошел..
Стратегия Уилла была абсолютно понятной: я нездоров, следовательно, делаю глупости. И всё, что я делаю, можно поставить под сомнение.
Я с трудом сдерживался, чтобы не нагрубить ему в смсках. Тем не менее, наш разговор перерос в спор, длившийся трое суток. Дискуссия продолжалась до поздней ночи - никогда прежде не было у нас такой перепалки в смсках. Мы злились, но настолько не понимали друг друга, словно говорили на разных языках. Сейчас я понял, что мой наихудший страх стал реальностью: после месяцев терапии, после тяжелой работы над собой с целью стать более осознанным и независимым я оказался чужим для собственного старщего брата. Он больше не воспринимает меня, как родственника, не может меня терпеть.
Или, возможно, это - просто стресс последних нескольких лет, последних нескольких десятилетий наконец вылился наружу.
Я сохранил сообщения Уилла. Они до сих пор у меня. Я иногда их перечитываю с грустью и недоумением, спрашивая себя: «Как мы вообще до такого дошли?».
В последних сообщениях Уилл писал, что любит меня. Очень обо мне беспокоится. Сделает всё необходимое, чтобы мне помочь.