Возглавляла этот шабаш пара лет тридцати - Тидж и Майк. Я считал их кинематографистами. На самом деле они были владельцами целой кинокомпании и этого лагеря. Я представился и сделал им комплимент за такую эпическую вечеринку. Они рассмеялись и ответили, что платить за нее будут завтра.
Обоим надо было рано вставать и работать.
Я спросил, можно ли мне к ним присоединиться. Мне хотелось бы посмотреть, как снимают кино.
Они посмотрели на меня, потом переглянулись. Им было известно, кто я, и, хотя встретить меня в буше было удивительно, идея нанять меня в качестве помощника заслуживала внимания.
Майк сказал:
- Конечно, можешь прийти. Но тебе придется работать. Поднимать тяжелые коробки, таскать камеры.
На их лицах я увидел надежду на то, что этим дело и закончится.
Я улыбнулся и ответил:
- Звучит великолепно.
Они были поражены. И довольны.
Это было чем-то вроде любви с первого взгляда. С обеих сторон.
Тидж и Майк были африканцами. Она была из Кейптауна, он - из Найроби. Она родилась в Италии, первые несколько лет жизни провела в Милане и особенно гордилась своими итальянскими корнями, говорила, что это - источник ее душевности (максимум хвастовства, который можно было услышать от Тидж). В детстве она даже говорила на итальянском, но, к сожалению, его забыла. Но на самом деле - нет. Попадая в больницу, она шокировала персонал: выходя из анестезии, бегло говорила по-итальянски.
Майк вырос на ферме, ездить на лошадях научился вскоре после того, как научился ходить. По счастливой случайности его соседом оказался один из первых режиссеров документалок о живой природе. Когда у Майка выдавалась свободная минута, он бежал к соседу и сидел у него дома, забрасывал его вопросами. Майк нашел свое истинное предназначение в жизни, а сосед признал его и поощрял.
Тидж и Майк были блестяще талантливы и абсолютно преданны дикой природе. Мне хотелось проводить с ними как можно больше времени, не только в этом путешествии, но и потом. Проблема вот в чем: разрешат ли они мне?
Я часто замечал, что Тидж смотрит на меня, оценивает, на ее лице - улыбка любопытства, словно я - какое-то дикое животное, неожиданно забредшее в их лагерь. Но вместо того, чтобы меня вспугнуть или использовать, как делали многие, она протянула руку и...погладила меня. Десятилетия наблюдений за дикой природой научили ее понимать дикость, уважать ее как добродетель и даже базовое право. Они с Майком были первыми, кто даже лелеял дикость, сохранившуюся во мне, то, что не было утрачено, несмотря на горе и папарацци. Их злило, что окружающие хотят уничтожить эти остатки дикости, пытаются посадить меня в клетку.
Во время этого или следующего путешествия я спросил Тидж и Майка, как они познакомились. Они виновато улыбнулись.
- Общий друг, - пробормотал Майк.
- Свидание вслепую, - прошептала Тидж.
Дело происходило в маленьком ресторанчике. Когда Майк пришел, Тидж уже сидела за столом, спиной к двери. Она не видела Майка, только слышала его голос, но еще до того, как она оглянулась, по тону и тембру голоса, по изменению температуры в комнате Тидж поняла, что попала в переплет.
Обед прошел прекрасно, на следующий день Тидж пошла к Майку выпить кофе. Зайдя в квартиру, она обмерла - на верхней полке книжного шкафа Майка стояла книга ее дедушки Роберта Ардри, легегендарного ученого, эссеиста и писателя, лауреата премии «Оскар» за сценарий фильма «Хартум». Кроме книг ее дедушки у Майка были все любимые авторы Тидж, и книги были расставлены на полках в той же последовательности, что и у нее дома. Она приложила палец к губам. Это была синхронность. Это был знак. Она вернулась домой только для того, чтобы забрать свои вещи. С тех пор они с Майком всегда вместе.
Они рассказали мне эту историю в лагере у костра. При общении с Марко и многими другими костер в лагере был центральным местом, но в лагере Тидж и Майка это было святилище. Вокруг были те же напитки, звучали те же захватывающие истории, но всё это больше напоминало ритуал. Мало было в мире мест, где я чувствовал себя ближе к истине или более живым.
Тидж это видела. Смогла объяснить, почему я себя чувствую с ними, как дома. Она сказала:
- Думаю, твое тело родилось в Британии, а душа родилась здесь, в Африке.