Если бы его не преследовали и не ослепили вспышками папарацци.
Почему этих папарацци не обвинили более решительно?
Почему они не в тюрьме?
Кто их послал? И почему те, кто их послал, не в тюрьме?
Ну да, если бы коррупция и укрывательство не были нормой в наши дни.
Мы достигли согласия по всем этим вопросам, и согласовали следующие шаги. Нам нужно выступить с заявлением, вместе призвать повторно открыть дело. Может быть, созвать пресс-конференцию.
Но нас, черт возьми, от этого отговорили.
Через месяц я поехал в отряд ВВС «Брайз-Нортон» и сел в самолет C-17. На борту находились десятки других солдат, но я был единственным пассажиром, который пробрался на борт тайком. Полковник Эд и Джей-Эл-Пи помогли мне тайно подняться на борт и прокрасться в отсек за кабиной пилота.
В отсеке были койки для членов экипажа на случай, если лететь придется сутки. Когда включились большие двигатели и самолет с ревом помчался по взлетной полосе, я лег на нижнюю койку и подложил под голову маленький рюкзак в качестве подушки. Где-то внизу, в грузовом отсеке, аккуратно лежал мой «берген» с тремя парами камуфляжных брюк, тремя чистыми футболками, парой темных очков, надувным матрацем, маленьким блокнотом и тюбиком крема от загара. Этого, кажется, было более чем достаточно. Я мог честно сказать, что ничего из того, в чем нуждался или что хотел в этой жизни, я себе не оставил, кроме нескольких маминых украшений, ее локона в голубой коробочке и фотографии в серебряной рамке, которая всегда стояла на моей парте в Итоне - всё это я спрятал в надежном месте. И, конечно же, мое оружие. Свой 9-миллиметровый револьвер и «SA80A» я сдал суровому клерку, который запер его в стальной ящик и спрятал в сейф. Я впервые в жизни остро почувствовал их отсутствие, это было не то, что истеричная прогулка по Парижу, когда я решился выйти в мир без вооруженных телохранителей.
Полет длился вечность. Семь часов? Девять? Точно сказать не могу. Такое чувство, что целую неделю. Я попытался уснуть, но моя голова была переполнена мыслями. В основном я смотрел. На верхнюю койку. На свои ноги. Слушал шум двигателей, разговоры других солдат на борту. Прокручивал в голове свою жизнь. Думал о папе и Уилле. И о Челси.
В газетах написали, что мы расстались. (Один из заголовков: «Ура, Гарри получил отставку»). Расстояние, разные цели в жизни - это уже слишком. Сложно было поддерживать отношения, живя в одной стране, но когда я отправился на войну, это, кажется, стало нереально. Конечно, это всё была неправда. Мы не расстались. Она трогательно и нежно со мной попрощалась, пообещала ждать.
Так что, не обращая внимания на все остальные статьи в газетах, она знала, как я отреагировал на разрыв. По словам журналистов, я отправился по барам и выпил несколько десятков рюмок водки, а потом, шатаясь, сел в ожидавшую меня машину. Один из журналистов даже спросил мать солдата, недавно погибшего при выполнении боевого задания, что она чувствует в связи с моим появлением на публике в нетрезвом виде.
(Она была против).
Я подумал, что, если погибну в Афганистане, мне, по крайней мере, больше не придется видеть фейковые заголовки и читать о себе позорную ложь.
Во время этого полета я много думал о смерти. Что это такое? Волнует ли меня это? Пытался представить свои похороны. Это будут государственные похороны? Частные? Пытался представить заголовки: «Пока, Гарри».
Кем я останусь в истории? В заголовках? И кем я был на самом деле?
Будет ли Уилл идти за моим гробом? А дедушка и папа?
Перед отбытием Джей-Эл-Пи усадил меня за стол и сказал, что мне следует внести поправки в завещание.
- Мое завещание? Серьезно?
Он сказал, что в случае, если что-то случится, Дворцу нужно знать, как распорядиться моими немногочисленными пожитками и где бы я хотел...быть похороненным. Он спрашивал так спокойно и без обиняков, как спрашивают у человека, где он хотел бы пообедать. Но таков был его дар. Правда есть правда, нет смысла от нее отворачиваться.
Я отвел глаза. Просто не мог себе представить место, где мне хотелось бы провести загробную жизнь. Для меня не существовало священного места, возможно, кроме Олторпа, но это не обсуждалось. Так что я сказал: «Сад Фрогмора?».
Там красиво, вдали от мирской суеты. Спокойно.
Джей-Эл-Пи кивнул. Согласился.