Рано утром мама с папой уехали, и началась моя дачная жизнь. Я только двое суток назад покинула курорт, а уже чувствовала себя гораздо более отдохнувшей и счастливой.
Нервы мои, которые в течение трёх дней до бегства были напряжены до предела, пришли в норму. Детям я сразу сообщила о том, что возвращаюсь домой. Мало ли, вдруг Саше ударит в голову рассказать им о том, что мы случайно встретились на побережье, а потом я неожиданно исчезла.
* * * * * * * * *
Однако спокойствием я наслаждалась недолго. В первый же вечер Джина залаяла так, как лает обычно на своих. Выглянув в окно, я не поверила собственным глазам: у ворот стояла машина Саши.
Сначала я решила просто не открывать, игнорировать трели звонка и стук в ворота. Однако минут через десять Саша, который никогда не боялся Джины, поскольку она знала его с тех пор, как была щенком, решил штурмовать забор. Надо заметить, не без успеха.
Я выскочила в сени и с тяжело бьющимся сердцем заняла позицию у двери, взяв в руки лопату. Слышала, как Саша говорит с Джиной, гладит её, как Джина тихонько повизгивает от радости и прыгает.
Потом Саша сел на крыльцо и устало сказал:
- Я знаю, что ты тут, Наташка. Можешь, конечно, и дальше там прятаться, двери выламывать я точно не буду. Но не уйду отсюда, это я тебе гарантирую, пока мы не поговорим нормально, как цивилизованные люди.
- А если я сейчас вызову полицию? - спросила я, решив, что глупо делать вид, будто меня тут нет.
- Можешь, конечно. Только как ты объяснишь представителям закона, что здесь делаешь ты сама? Придётся связываться с твоими родителями, а они не станут врать и сочинять, будто я грабитель или маньяк. Но попробовать можно, валяй, звони.
- Что ты вообще здесь делаешь? - во мне проснулось вдруг ехидство. - По моим подсчётам, вчера вечером или сегодня утром приехала Алёна, и вы отдыхаете на побережье в кругу семьи.
- Я готов ответить на любые твои вопросы, Наташа, при условии, что или ты будешь сидеть рядом на крыльце, или я буду в доме. Я очень устал. Билет на самолёт обменять не удалось, просто сдал прежний. О поезде и говорить нечего, без шансов. Добирался на перекладных.
- Я здесь при чём? - проворчала я. - Тебя никто не просил сюда приезжать.
В ответ мне раздалось молчание. Я слышала, как Саша навалился спиной на двери. Видимо, приготовился сидеть до победного.
Я решила, что уже достаточно нам чудить. Взрослые же люди. Если Саше так уж необходимо поговорить, пусть расскажет о том, что его привело ко мне.
В том, что Саша никогда не применит физическую силу, я была уверена. Он всегда ратует за то, что нужно уметь договариваться цивилизованно в любой ситуации. Ну или почти в любой.
Я отодвинула щеколду на лёгкой деревянной двери. Более основательные, капитальные двери папа поставил на входе из сеней в жилую часть дома.
Саша быстро встал, вошёл и запер двери. В сенях было сумрачно, потому я, только когда мы вошли кухню, увидела, что Саша, и вправду, выглядит усталым и осунувшимся.
- Салат сделать? - спросила я.
- А горячего ничего нет? - с надеждой спросил Саша. - Голодный, как волк.
- Я гостей не ждала, Саша, а мне в жару горячее не особо нужно. Могу глазунью предложить. Или кашу сварить?
- Глазунью, её быстрее. И салат, - Саша, умывшись, вышел из санузла и устроился на табурете за кухонным столом. - Извини, так торопился, что даже не подумал в магазин за продуктами заехать. Сейчас уж не поеду, не хочется потом снова через забор лезть, да ещё с пакетами.
- А зачем ты так спешил-то, Саша? - спросила я, положив на стол вымытые овощи, разделочную доску и нож.
- Боялся опоздать. Вдруг этот олух всё же решил заупрямиться, а он всё же на собственной тачке и более мобилен.
- Какой олух? - не поняла я. - Какой-то странный разговор, Саша.
- Да, Наташа, разговор непростой. А олух - это твой Юра.
- Так, - пытаясь быть строгой и решительной, сказала я. - Сейчас ты поешь, а потом мы поговорим.
- Я знаю, Наташа, ты терпеть не можешь, когда человек одновременно жуёт и говорит.
- И это тоже, - кивнула я и сосредоточилась на приготовлении салата.
Конечно, мне было очень любопытно узнать, что заставило Сашу бросить дорого́й его сердцу Черноморский пейзаж и лететь сюда, сломя голову. И по поводу приезда Алёны он, судя по всему, лгал. Зачем? Неужели они расстались? Да ну, быть этого не может...
Саша поел, выпил две большие кружки чая с протёртой смородиной, и только тогда я спросила:
- Почему ты назвал Юру олухом? И почему он мог заупрямиться, по какому поводу?