- Как же нет, Саша? Разве я не была запасным вариантом в течение всех этих лет, если ты, как выяснилось, всегда грезил об Алёне? Разве сейчас ты не пытаешься меня выдернуть со скамейки запасных, на которую ты отправил меня полтора года назад, и включить в игру?
- Нет! Все эти годы для меня существовала только ты, и жил я с тобой. Ни о ком я не грезил. А когда мы с Алёной встретились, я будто вернулся в юность, в то время, которое было до службы в армии. Как объяснить? Ну вот помнишь, когда ребята были ещё совсем детьми, или потом, подростками... Вот хочется им какую-нибудь совершенно дикую вещь, они просят это, клянчат, а я против. Помнишь, что ты всегда говорила мне?
- Я всегда говорила, что даже самая дурацкая и безумная мечта, если она не причиняет никому зла, непременно должна осуществиться. Должна осуществиться для того, чтобы человек понял: ему это не было нужно. Но если ты, Саша, считаешь, что осуществление твоей дурацкой и безумной мечты никому не причинило зла, то мне не о чем с тобой говорить.
- Иногда нужно, чтобы мечта осуществилась через боль, Наташа. Для того, чтобы все всё поняли и переоценили.
- Я всё поняла и переоценила, Саша, - устало сказала я. - Уходи. И ещё, Саша. Хочу, чтобы ты знал: я-то тебе лгала все эти годы. Я терпеть не могу отдыхать на Черноморском побережье, не выношу жару, а особенно мне не нравится загорать на пляже среди толпы таких же отдыхающих.
- Нет, - покачал головой Саша. - Не уйду. И в первую очередь, из-за этой твоей лжи.
- Почему? - удивилась я. - При чём тут моя ложь?
- При том, что твоя так называемая ложь говорит о тебе гораздо больше, чем миллионы слов.
- Говорит о том, что я дура бесхребетная, не умеющая настоять на своём? Будь я такой, как Алёна, не продержалась бы около тебя и года, правда, Саша?
- Ты не дура бесхребетная, а настоящая любящая женщина. Ты единственный человек, кроме родителей, кончено, которому до меня есть дело, и всегда было. Искренне, по-настоящему, без наигранности и фальши. Я не умею и не считаю нужным лгать, Наташа, потому признаю́ и это. Но не нужно, пожалуйста, ставить это во главу угла и объявлять меня эгоистичным исчадием ада. Я люблю только тебя, и всегда любил, с того момента, как мы разговаривали у подъезда, а ты отчитала меня за то, что я пьян. Никогда ты не была для меня запасным вариантом. И даже это ещё не всё. Я знаю, что и ты меня любишь по-прежнему.
- Всё складно и правильно, Саша. Только где были все эти мысли полтора года назад? Давай только без пословиц, поговорок и прочих шедевров из запасников народной мудрости.
- Даже не там, где ты думаешь. Их просто не было. Легко, Наташа, свысока задавать такие вопросы и ждать ответа, когда сама безгрешна, да?
- Не нравится разговор? Ты знаешь, где находится выход.
- Я к тому, что меня в данном случае до конца смог бы понять только человек, оказавшийся в подобной ситуации. Человеку, который сам так не поступал, невозможно объяснить что-либо словами.
- Даже ты не можешь объяснить словами?
- Даже я не могу ни объяснить, ни оправдаться. Могу только попросить прощения и попросить шанс. Пожалуйста, постарайся меня простить и принять, Наташа! Я хочу всё исправить. Хочу стать для тебя таким же хорошим мужем, какой хорошей женой ты всегда была для меня.
- Ты был хорошим мужем, очень хорошим. Я была за тобой, как за каменной стеной. А потом оказалась в невесомости.
Конечно, Саша был во многом прав. Он не обманывал меня и детей, не судился за имущество, помогал ребятам материально. Я даже на алименты не подавала, потому что была уверена: Саша не оставит детей без поддержки.
Им стоило только позвонить отцу с любой просьбой, не обязательно даже материального плана, и помощь не заставляла себя ждать. Я была уверена в Саше, мы все были уверены в нём даже после его ухода.
Только в одном я была теперь не уверена: в том, что наша супружеская жизнь, если она опять начнётся, будет вечна и незыблема, надёжна. А как жить, постоянно ожидая удара? Именно это я и сказала Саше.
Он долго и мрачно размышлял, а потом ответил:
- Я могу доказать тебе обратное только делом. Слова здесь бессильны. Сейчас я уйду, но завтра вернусь за ответом, Наташа. А ты всё как следует обдумай. И звони мне, пожалуйста, если что-то или кто-то тебя побеспокоит. Хорошо?
- Хорошо, - быстро согласилась я, обрадованная тем, что Саша, наконец, уходит.
Мне необходимо было остаться одной, я не справлялась с обрушившимися на меня новостями и открытиями. Но радость быстро прошла, потому что я и вправду начала думать, тяжело и напряжённо.