— А вдруг мне ночью приспичит? Там же темень такая, что ноги переломать можно. И еще ночами холодно, — Кэсси поджала губы.
Растерянность ушла, уступив место самообладанию. Если Теодор не собирается оставить ее в покое, она вытребует себе лучшие условия.
— А уверяла, что не продашь свободу за шмотки, — на губах Теодора застыла неприятная улыбка.
Кэсси несколько мгновений пыталась сообразить, о чем это он, а затем вспыхнула:
— Так я не новые же вещи прошу! Если бы ты сразу разрешил мне заехать домой и собраться, нормально предупредив об условиях проживания, мне бы сейчас ничего просить не пришлось! Просто скажи моим родителям, что мне нужны сменные вещи, они соберут, ты привезешь.
Теодор скривился презрительно:
— Я не посыльный, заниматься чем-то подобным.
— Вот как? — оскорбилась девушка. — Что ж, о последствиях я тебя предупредила. Если я заболею, на ребенке это тоже скажется. А то и на возможности зачатия!
Ее возмутило, что парень, создавший эту проблему, теперь высокомерно отказывается ее решать. Что стоило заехать к ней домой по дороге сюда? Она же его запечатленная, никуда бы уже все равно не делась.
— Раздевайся, — вместо ответа потребовал он.
И достал два знакомых пузырька. Как и накануне, Кэсси от своей порции отказалась.
Она хотела помнить все, что с ней происходит. Какое бы не ждало ее разочарование, то, что ему предшествовало, того стоило.
Все повторилось, как и вчера. Теодор довел ее до исступления и вновь остановился, оставив ее неудовлетворенной, а затем молча ушел.
И это очень походило на изощренную пытку. Пытку, которую хотелось продолжать, а не остановить…
Какое-то время девушка лежала, приходя в себя и анализируя произошедшее, а затем со стоном отправилась в баню.
Что ж, следовало признать, что Теодор был очень умелым любовником. От его прикосновений Кэсси просто теряла голову, отдаваясь ощущениям, когда разум просто отключался и хотелось лишь одного — чтобы это длилось и длилось. Не потому ли, что она сама его хотела, даже не умея это выразить? Но, неудовлетворенное, желание причиняло почти физическую боль. Наверное, к такому можно привыкнуть…
Вот только… как справиться с обидой и разочарованием? Теодор был нежен, пробуждая в ней страсть, но при этом совершенно не считался с ее собственными желаниями, не позволяя проявить инициативу, и от этого Кэсси ощущала себя неполноценной.
Она просто не понимала, почему он так себя ведет. Он мог бы брать ее силой — и оставаться в своем праве. Но зачем-то он соблазнял ее, будя в ней желания, о которых она прежде и не подозревала. Желания, толкающие ее в его объятия, побуждающие ее жаждать его.
При том, что целью Теодора был вовсе не секс сам по себе. Ему нужен был ребенок, и, существуй иной способ его завести, кадхаи использовал бы его без раздумий.
Странным образом это почти примиряло Кэсси с происходящим. Чувствовать себя инкубатором было проще, чем куклой для секса. Ведь Теодор имеет право делать с ней все, что угодно. Запечатление превращало женщин в бесправных рабынь кадхаи на законодательном уровне. В тех, с кем можно безнаказанно осуществить абсолютно любые фантазии, даже самые темные и запретные. И никакая жалость не может этому помешать, ведь кадхаи неведома жалость.
Кэсси мрачно подумала, что от подобной участи ее избавила Оливия, из-за которой она, собственно, в этой ситуации и оказалась. Каким бы негодяем не был Теодор — а за годы учебы она насмотрелась всякого — но Оливию любил искренне и определенно не желал ей изменять. Поэтому и не давал волю фантазиям, хотя никто его уличить бы не смог.
Он не стремился получить удовольствие, но и до прямого насилия не опускался, странным образом проявляя определенную заботу о своей нежелательной любовнице.
И предпочитал забыть все, что между ними происходило. Но даже под зельем забвения не отдавался своей страсти, которую Кэсси ощущала всем телом.
Вода в бане окончательно остыла, но топить было хлопотно, и Кэсси предпочла бодрящий душ. Ей не привыкать купаться в холодной воде. Тем более на дворе почти лето, можно не бояться замерзнуть. Но вечером надо бы озаботиться, чтобы с утра была теплая вода.
Все-таки без центрального водоснабжения тяжело.
Демонов кадхаи, нашел кому мстить! Лучше бы свою Оливию приструнил. Вот уж девица ему под стать, ведьма злобная…
Возвращаясь в дом, Кэсси вдруг поняла, что чего-то не хватает. И сообразила — собаки! Они не подбежали к ней, как делали вчера весь день. С удивлением девушка подошла к будкам и обнаружила псов на цепи.