Тео ничего не стоило избить парней, покусившихся на Оливию, но он оставался на месте, понимая, что таким образом она мстит ему — за свои фантазии.
Разумеется, долго на это смотреть он не мог. Но решил не устраивать сцен на потеху публике, велел записывать заказы Оливии на свой счет и ушел.
Хотя ссоры как таковой между ними и не было, Тео до конца дня заперся у себя, злясь и ничего не в силах поделать с этой злостью. Он пытался понять, почему Оливия не хочет поддержать его в столь трудной ситуации. И старательно гнал от себя мысли о той, другой девушке. Удивительно спокойной, чуть насмешливой, острой на язычок… Актриса, умеющая изобразить искренность.
Та, к которой его тянуло практически с непреодолимой силой. Думала ли она о нем? Или просто радовалась кратковременной свободе?
Оливия написала сама, поздно вечером. И в ее тоне не было ни обиды, ни упрека. Она лишь поинтересовалась, все ли у него хорошо, и посетовала, что он не смог разделить с ней веселье.
Извинений, впрочем, не последовало тоже. И Тео решил все спустить на тормозах. У нее было право обижаться, но и он не собирался терпеть пренебрежение, поэтому они дружно сделали вид, что этого дня просто не было.
И только кругленькая сумма, списанная со счета Тео, напоминала о произошедшем.
Ничего удивительного, что в лесной домик Тео пришел в дурном настроении. И немедленно посмотрел воспоминания собак.
Вид валяющейся на травке девушки его возмутил. Она читала свой справочник, бездельничала и болтала с собаками, словно так и надо. А еще она совсем не выглядела расстроенной, и день провела явно лучше, чем он. Но больше всего его разозлило то, с какой нежностью девчонка периодически касалась своего живота. Словно там уже был ребенок — долгожданный ребенок! Она ведь должна ненавидеть его и все, с ним связанное! Она что, не понимает, что ее ждет?
И короткий разговор с девчонкой подтвердил — не понимает. Злость на нее, на себя, на неудачное свидание с Оливией не дала Теодору промолчать. Он сказал запечатленной, что ей предстоит — в тот момент, когда закончилось действие зелья.
Мысль, что теперь Кассандра в курсе своей судьбы, принесла Тео какое-то болезненное удовлетворение. Теперь все будет правильно. Теперь она возненавидит то, что появится внутри нее, теперь сбросит маску любящей мамочки…
Его ребенок все равно никогда не узнает, что его ненавидела родная мать. И Тео ни за что не позволит сыну винить себя в ее смерти.
К определенному его удивлению, на следующий день она встретила его совершенно спокойной. Словно и не услышала накануне страшное признание. Но ее вопрос подтвердил, что она все слышала и поняла. Устрой девчонка истерику, Тео даже разговаривать бы с ней не стал, но смелых людей он уважал.
А напоследок она задала этот свой вопрос.
«А если бы не было Оливии?»
Конечно, в первый момент Тео разозлился. И постарался уязвить девчонку, слишком много о себе возомнившую. Он солгал… и это была ложь от беспомощности, потому что он не знал ответа на этот вопрос. Что бы изменилось в его жизни, не появись в ней Оливия?
Рядом с ней он узнал, что такое быть любимым. Оливия сделала его счастливым, примирила с его существованием, у него не было никого ближе нее. Но если бы не она, он не столкнулся бы с запечатленной. И как долго бы он искал подходящую женщину? А как бы сложились их отношения, если бы нашел?
Тео прикрыл глаза и воспроизвел в памяти тот день, когда впервые увидел Кассандру Фивиа.
Это был первый день нового учебного года, и Тео, как обычно после каникул, находился в дурном настроении. Он терпеть не мог, когда его свободу ограничивали, и высматривал, на ком бы сорвать недовольство. Новенькая девочка, длинная и тощая, бедно одетая, показалась ему идеальным вариантом, но подойти к ней Тео не успел. Его опередил Мартин.
Даже в свои двенадцать Мартин уже был любимцем девчонок, чем бессовестно пользовался. Любая, к которой он обращался, краснела, бледнела и начинала лепетать невообразимую чушь от смущения. Мартин снисходительно улыбался, если девочка ему нравилась, и изощренно издевался, если нет.
Нескладная новенькая явно относилась ко вторым, и класс ждало развлечение.
— Привет, малышка, — Мартин одарил ее самой соблазнительной улыбкой. — Новенькая?
— Разве это не очевидно? — удивилась девочка.
К обаянию Мартина она осталась совершенно равнодушна.
— Деточка, тебе стоит быть повежливее, — Мартину это не понравилось. — Ты здесь из милости, и можешь вылететь в любой момент, если не выкажешь достаточную благодарность.