И, ложась спать, Кэсси снова поймала себя на мысли, что с нетерпением ждет визита Теодора. И это было странно, ведь ничего хорошего от его визитов ждать не стоило. По крайней мере, она старалась себя в этом убедить.
С другой стороны, ей ведь больше не с кем поговорить. А тут хоть парой фраз перекинуться можно.
Кэсси никогда не считала себя общительной. У нее не было друзей, у нее даже времени на друзей не было. И ей всегда казалось, что она любит одиночество. Но, как выяснилось, одно дело мечтать об уединении, находясь среди людей, и совсем другое — очутиться совсем вне общества. Наверное, именно поэтому она ждала Теодора, хотя ей бы следовало ненавидеть его.
Лишившего ее свободы, обрекшего ее на смерть.
Но ненавидеть не получалось.
Да, он был похитителем, отнял у нее право ему отказать и желал ей смерти… Но она знала его и с другой стороны. Как человека, никогда не пытавшегося издеваться над ней. Как того, кто однажды спас ее от смерти. И как того, кто мог бы легко превратить ее жизнь в ад, но все же предпочел не мучить ее.
То, что он случайно раскрыл о себе, не могло ее не тронуть. И ей хотелось верить в чудо, потому что иначе все теряло смысл. И, если для этого нужно смириться с произошедшим, то почему бы и нет?
Ведь пока Теодор приходит, все еще есть шанс уговорить его передумать. Вдруг все же существует способ избавиться от узора, не убивая запечатленную? И он просто сложнее… поэтому кадхаи не прибегают к нему.
Что еще оставалось Кэсси, кроме как надеяться на лучшее?
К тому же существовал небольшой шанс, что Теодор не захочет ее смерти, если им удастся поладить. Поэтому не стоит демонстрировать злость, даже если он ее заслуживает.
Способность сдерживать чувства не раз выручала Кассандру в элитной школе.
И ее радость при виде Теодора, зашедшего в дом, была совершенно искренней.
— Принесешь мне восемнадцать конвертов? — попросила она сразу же, пока не забыла.
— Это вместо «здравствуй»? — приподнял бровь Теодор.
— Так-то ты тоже не здороваешься, — фыркнула Кэсси. — Но и не прощаешься, так что все в норме.
— Зачем тебе столько конвертов? — осведомился Теодор.
— По одному на каждое письмо, — пояснила Кэсси. — Каждый день рождения до восемнадцати лет.
— Почему до восемнадцати? — он удивился.
— Я думаю, странно было бы писать сыну, который уже старше меня, — девушка вздохнула.
— Ты ведь понимаешь, что я прочитаю эти письма?
— Я же первая об этом упомянула, — напомнила она.
— Ты ненормальная, — беззлобно заявил он.
— Ты мне это уже говорил, — Кэсси улыбнулась. — Но никого другого тут нет. Поэтому я — единственная норма. Как зовут собак?
Теодор изумился резкой смене темы и ухмыльнулся:
— Ты наконец решила это выяснить?
— Я просто до последнего ждала, когда ты догадаешься нас познакомить.
— А, так ты обвиняешь меня в недогадливости.
— Нет, я констатирую факт, — возразила Кэсси со смешком.
— Риса и Реш.
У Кэсси глаза на лоб полезли:
— Они разнополые?!
Теодор рассмеялся:
— А ты не заметила? Это же очень видно.
— Я не присматривалась, — смущенно буркнула Кэсси и вдруг предложила: — Лифу будешь? С печеньем, сама напекла.
Она вовсе не планировала приглашать его к столу, это вышло совершенно спонтанно. Словно к ней и впрямь зашел гость.
Теодор опешил, но довольно быстро взял себя в руки:
— Эм… пожалуй, я откажусь.
— Почему? — даже обиделась Кэсси. — Хоть печенье попробуй.
Она быстро принесла из кухонной зоны печенье и всунула его в руку Теодора.
— Отравленное? — с подозрением поинтересовался он.
Кэсси рассмеялась.
— А что, в этом доме есть яды?
— Хороший кулинар знает, как из правильных продуктов приготовить отраву.
— Тогда тебе повезло, что я не хороший кулинар, — развеселилась девушка. — Просто немного умею готовить. Не бойся, я не порчу еду.
Она думала, что Теодор вернет ей печенье, но парень неожиданно откусил, пожевал, признал:
— Вкусно, — и доел его.
— Может, все-таки лифу? — снова предложила она.
— В другой раз, — ей послышалось, что в голосе Теодора прозвучало сожаление. — Ты… готова?
Кэсси поскучнела. Это означало, что он скоро уйдет, и ей снова не с кем будет поговорить.