— Милая, это не твоя забота. Тебе нужно будет лишь хорошо сыграть свою роль — и пожалуйста, в твоих руках будет власть над всем Родом Вайнхаи. И мы будем вместе.
— Хм. Не похоже, что этот план пришел тебе в голову только что.
— Я просто забочусь о своем будущем, — Мартин улыбнулся. — Но не беспокойся. Если Теодор тебе отвратителен, то я не собираюсь настаивать на твоем в этом участии.
Оливия задумалась и улыбнулась томно:
— А как же мы? Нам ведь придется расстаться, если я начну встречаться с ним?
— Мы ведь и сейчас не встречаемся, — заметил он самодовольно. — Что помешает нам продолжить в том же духе?
— И ты не будешь ревновать, зная, что я с ним?
— Конечно, буду. Но кроме того, я буду знать, что любишь ты меня, а не его.
— И… как же мне привлечь его внимание, если я соглашусь на твою авантюру?
— А ты согласишься?
— Хм. Стать вдовой Владетеля Рода кадхаи, получить контроль над его наследником и выйти замуж за любимого? — она улыбнулась. — Кто бы отказался. Но что я должна сделать?
— Заставить его поверить, что ты его любишь, — Мартин усмехнулся.
— Ты шутишь? Я-то думала, ты мне и впрямь какой-то секрет откроешь. Как будто ему в любви ни разу не признавались.
— Это его слабость — желание, чтобы его любили, — ответил Мартин. — Искренне, от всего сердца, его самого, а не его титул или деньги. Если ты сумеешь убедить его, что влюблена, что тебе от него не нужно ничего, кроме него самого — он будет твоим навечно. Безо всякого запечатления.
Теодор вынырнул из этого воспоминания, задыхаясь. От гнева, от бессилия, от понимания, как жестоко он был обманут.
— Когда ты спала с Мартином в последний раз? — уже не жалея ее, спросил он Оливию.
Новое воспоминание — это было накануне. Пока он терзался сомнениями, ожидая, когда его запечатленная очнется, и выбирал между двумя девушками, Оливия развлекалась с Мартином в постели… как делала это множество раз, пока встречалась с Теодором.
— Все-таки жаль, что тебе не удалось захватить эту девку, — после секса Оливию потянуло на разговор. — Такой был бы шикарный повод бросить этого придурка. Как же он меня достал!
— Да, будь у нас его ребенок, тебе бы не пришлось выходить за него, — Мартин лениво потянулся. — Знал бы, не цеплялся к этой дуре в детстве. Но Тео, к сожалению, позаботился о ее безопасности. И закрыл от меня Дверь к ней. Теперь не достать.
— Скорее бы это все закончилось. Ты ведь не заставишь меня страдать в браке с ним долго? — Оливия прижалась к Мартину.
— Потерпи несколько месяцев. Тебе ведь даже спать с ним не нужно.
— Да… но это так забавно, смотреть, как его корежит от боли, когда я к нему прикасаюсь, — Оливия хищно усмехнулась.
— А ты заставь его удовлетворить тебя. Получишь двойное удовольствие.
Теодор не стал слушать дальше и вынырнул из воспоминаний Оливии. Никогда прежде он не чувствовал себя таким униженным.
И снова спросил:
— Кого из своих якобы обидчиков ты подставила без вины?
Череда воспоминаний потоком пронеслась перед его глазами. Все… все, кого он безжалостно наказывал, защищая Оливию — были невиновны.
И Кассандра среди них.
В ярости он отшвырнул от себя девушку, рыдающую в голос, дрожащую, держащуюся за виски. Ей сейчас было очень плохо, но Тео не чувствовал жалости. Его сжигала ярость, питаемая болью от такого предательства. Оливия смешала с грязью лучшие его чувства, она смеялась над его любовью и ненавидела так же, как все остальные. Он поверил ей… верил в ее искренность, ее исключительность. Был готов на все ради нее. А она желала его смерти. Дрянь, подлая, двуличная…
Тео желал растерзать ее, но подпустил слишком близко, чтобы сделать это. И поэтому велел голосом, больше похожим на звериный рык:
— Убирайся прочь из моего дома. Чтобы я тебя больше не видел.
Он не стал смотреть, как она выполняет его приказ. Теодора трясло, ярость затмевала разум, боль рвала на части тело, и все, чего он жаждал сейчас — немного покоя, чтобы привести разум и тело в норму.
Тео и сам не понял, почему пришел сюда — в лесной домик, где ему точно не будут рады. Но уйти ему не хватило сил.
Неслышно он вошел в дом и замер на пороге.
Кассандра, в красивом платье, с распущенными, еще влажными волосами, накрывала на стол, подпевая музыке. И она буквально светилась от счастья.
С мрачным отчаянием Тео подумал, что ему лучше уйти, пока она его не заметила, чтобы не стереть это счастье с ее лица, удивительно привлекательного в этот момент. Но вместо этого подал голос.