— Так чем обязан? — поинтересовался Таринхаи, не тратя время на церемонии.
— У меня есть вопрос личного характера, — не слишком уверенно начал Тео. — Я заметил у тебя узор запечатления. Не ошибусь, если предположу, что у твоей запечатленный он такого же размера?
— Да, верно, — словно бы удивился Михаил. — У нас цельный узор.
— Но ведь у запечатленной узор обычно не увеличивается? Что такое вообще — цельный узор?
Вид у Таринхаи стал недоумевающим, но Михаил быстро взял себя в руки:
— Ах да, ты ведь Вайнхаи. У вас странное отношение к запечатленным.
— Почему — странное? — озадачился Тео.
— Потому что вы относитесь к ним, как к функции.
— А как надо?
— Надо — как к женщинам, — Михаил улыбнулся. — Вы считаете, что запечатление посягает на вашу свободу, навязывая вам ненужный выбор. Но забываете, что генетическая предрасположенность может влиять и на наши предпочтения. Что узор связывает двоих, подходящих друг другу не только физически, но и по складу ума. Природа мудра, а мы в погоне за свободой зачастую отвергаем ее дары. Потому что они не достаются легко.
— О чем ты? — Тео не понимал, к чему тот клонит.
— Видишь ли, запечатление — это только первый этап. Вы еще не знакомы, хотя уже связаны, и обычно на этом этапе большинство кадхаи взбрыкивают, не желая мириться с привязкой. Всеми силами отталкивают запечатленную, лишая и себя, и ее шанса на развитие отношений. Первый этап — самый сложный. Нужно смириться, завязать знакомство, очаровать ее и найти ее достоинства. И если в первый этап все сделано правильно, тогда узор начнет расти у обоих. Это второй этап. В это время вы притираетесь друг к другу, находите компромиссы, узнаете недостатки. И в тот момент, когда каждый из вас признается себе, что любит партнера, начинается третий этап. Узор становится цельным и вас ждет счастливая супружеская жизнь.
— И что дает цельный узор, кроме счастливой супружеской жизни? — ровным тоном спросил Тео.
Потому что ему хотелось кричать, обвиняя Михаила во лжи. Ведь тот заявил, что узор на руке Кассандры означает, что она… любит Тео? Но это невозможно!
Тео покосился на девушку. Та сидела, делая вид, что увлечена книгой и совершенно не слушает разговор. А на ее обнаженной руке предательски темнел цельный узор…
— А что, этого мало? — развеселился Михаил. — Еще цельный узор стабилизирует броню при критических повреждениях. Ты знаешь, наверное, в тяжелых случаях броня идет вразнос, рассеивая энергию вокруг повреждения, тем самым увеличивая его еще больше. Узор стабилизирует процесс, направляя энергию в нужное русло, что позволяет броне затянуть повреждение.
— Но… почему тогда все кадхаи не стремятся к цельному узору? — потрясенно уставился на него Тео.
Кассандра была права — дело в узоре! Их узор стал цельным и помог Теодору справиться с критическим повреждением…
— Потому что вне пограничья критические повреждения бывают редко, — пожал плечами Михаил. — И ваши кадхаи выбирают самое простое решение. Ведь чтобы получить цельный узор, нужно пройти долгий путь, и гарантии, что все получится, никто не дает. К тому же обычно первая реакция на запечатление — это злость, даже если идешь на это сознательно. Никому не нравятся ограничения… так что большинство кадхаи даже не пытаются наладить отношения со своими запечатленными. Предпочитают к ним относиться, как к функции, и детям передают такое же отношение. Вот вы и забыли, что такое цельный узор и как его получить.
— И никаким другим способом цельный узор появиться не может?
— Нет. Для того, чтобы узор стал цельным, запечатленные должны полюбить друг друга. И признаться в этом хотя бы себе.
— Спасибо, Михаил. Ты мне очень помог, — Тео надеялся, что его голос звучит ровно.
— Не за что. Если еще будут вопросы — обращайся!
Тео кивнул и попрощался с разговорчивым кадхаи. А затем посмотрел на Кассандру.
Она старалась выглядеть спокойной, но Тео чувствовал, как она напряжена. Он подошел к ней, оперся руками о подлокотники ее кресла и приблизился к ее лицу.
— Это ведь неправда? — он попытался поймать ее взгляд. — Ты не можешь меня любить!
Глава 18
Когда Теодор сказал Кэсси, что находится при смерти, она не поверила. Да, он выглядел больным — бледный, с обескровленными губами, едва стоящий на ногах — но не умирающим! Он просто не мог умереть — это же Теодор Вайнхаи! Ему всего восемнадцать, и он бессмертен.
Но позднее, увидев страшную черноту, затягивающую его тело, Кэсси испугалась. Теодор действительно умирал.