А когда первая эйфория схлынула, Теодор задумался о том, почему выжил. Кэсси полагала, что его спас узор, но, разумеется, не могла объяснить, каким образом. Поэтому парень все-таки решил обратиться к тому, кто знает. Тем более, что среди Таринхаи у него появился новый знакомый.
Разумеется, Кэсси прислушивалась к разговору. Ведь ее это тоже касалось. Но когда собеседник Теодора начал объяснять, как узор становится цельным, она обомлела. Это было невозможно! Теодор не мог полюбить ее, если он и любит кого-то, то только Оливию. Когда бы он успел разлюбить свою змеищу? Такие чувства не проходят в одночасье. Да и на осколках разбитого сердца новым чувствам не вырасти.
Кэсси была настолько в этом убеждена, что, когда Теодор потребовал от нее ответа, сама его обвинила:
— Это ты не можешь любить меня! Ты ведь любишь другую!
— Какую — другую? — опешил он, отшатнувшись.
— Оливию! — с досадой ответила Кэсси.
Теодор закатил глаза:
— Я ведь уже говорил тебе, что Оливия осталась в прошлом. Ее я не люблю — да и никогда не любил. Сейчас я понимаю, что мне в ней нравилась исключительно ее любовь ко мне. Поэтому, когда я узнал, как в действительности она ко мне относится, все, что я к ней чувствовал, прошло. До нее у меня не было серьезных отношений, и я не знал, как это бывает. А теперь мне есть с чем сравнивать.
— С чем же?.. — едва слышно спросила Кэсси.
Ей было сложно ему поверить, но ведь ему не за чем лгать. Теодор всегда был честен.
— С тем, что я чувствую к тебе, — его взгляд стал нежным. — Кассандра. Раньше я не знал, что такое любовь. Но то, что я сейчас испытываю… не может быть чем-то другим. Я люблю тебя, Кассандра Фивиа. Ты словно создана специально для меня. Но… я понял это слишком поздно. И успел сделать все, чтобы ты меня возненавидела. Я был так необоснованно жесток к тебе… и нет ничего, о чем бы я сожалел больше. Если бы я только мог это исправить….
— Теодор, — она смотрела на него, не в силах поверить, что он только что признался ей в любви. — Но ведь у тебя были причины.
— Причины? — эхом повторил он.
— Ты хотел защитить близкого человека. Не твоя вина, что Оливия этого не заслуживала. И… ты ведь все-таки не позволил им меня изнасиловать. И я думаю, что мне повезло больше других.
— Других? — удивился Теодор.
— Других, бывших на моем месте, — пояснила она. — Там, на цепях.
— Почему ты думаешь, что были другие? — опешил парень.
— Ты же сам тогда сказал, что закон ничего не может с тобой сделать. Я подумала, что ты говоришь о аналогичных ситуациях…
— Нет, — он покачал головой. — Аналогичных ситуаций не было. Я имел в виду другие свои… дела.
— Значит, ты даже лучше, чем я о тебе думала, — улыбнулась Кэсси.
— Я не понимаю, как ты можешь оправдывать меня?
— А что мне еще делать? — пожала она плечами. — Я ведь люблю тебя, Теодор Вайнхаи.
— После всего, что я сделал?
— До. До всего, что ты сделал. С первого взгляда.
Теодор смотрел на нее потрясенно:
— Но ты никогда…
— Я знала, что такой парень, как ты — не для меня. Поэтому не позволяла себе потакать собственным чувствам.
Она призналась в своих чувствах, и узор на ее руке подтверждал ее слова, но Кэсси видела, что он не верит. Не может поверить, убежденный, его нельзя полюбить — и особенно ей.
Кэсси вздохнула и улыбнулась:
— Посмотри в моих воспоминаниях.
— Нет, — решительно отверг он.
— Посмотри. Задай мне тот же вопрос, что и ей, и развей сомнения раз и навсегда.
— Я не хочу причинять тебе боль.
— Недоверие будет куда болезненнее, — возразила она. — С прошлого раза прошло много времени, и я знаю, чего ожидать. Посмотри. Я прошу.
Теодор колебался довольно долго между желанием убедиться в ее честности и нежеланием причинить ей вред. Но он понимал, что Кэсси права, что сомнения могут разрушить любые отношения. И он не хотел рисковать будущим.
Теодор легонько коснулся виска девушки и спросил особым тоном, прозвучавшим на удивление деликатно:
— Что ты в действительности ко мне испытываешь?
Наверное, он ожидал увидеть более позднее воспоминание, но очутился в том дне, когда вытащил Кассандру из воды.
Кэсси вспомнила, как страшно ей было до его появления. И каких усилий стоило решиться позвать его с собой, и разочарование, которое вызвал его отказ. Свою дорогу по городу, в мокрой одежде, на холодном ветру.
Вспомнила, как напугалась мама, увидев ее на пороге в таком виде.
— Что с тобой случилось, Кэсси?!
— Упала в воду, — стуча зубами от холода, ответила она. — Берега бетонные, подняться не могла…