Увы, Мартин хорошо знал слабости своей семьи. И такой план вполне мог сработать. Тео вспомнил, как замер посреди той битвы его отец. Могло ли это быть потрясением от внезапного сообщения? Судя по сжатым челюстям Рэнда, вполне.
— Задайте ему еще один вопрос, — холодно распорядился старший Вайнхаи. — Как он организовал доставку мне такого сообщения.
Тео вдруг осознал, что его мимолетное предположение оказалось правдой. Мартин действительно покушался на отца! И у него могло все получиться…
Запись ответа Мартина все подтвердила. Тот действительно готовился к этому, и уже давно, обеспечив себя возможностью скрыто отправить сообщение.
Мартин был достаточно умен, чтобы не попасться. И он резонно полагал, что его память, как сына Вайнхаи, неприкосновенна. Никто бы не узнал, если бы не стечение обстоятельств…
Совет признал его вину. Планирование убийства кадхаи, покушение на убийство Владетеля Рода. И Оливия — соучастница. На благословенной земле Танши нет более серьезного преступления. Но право назначить наказание Совет передал тем, против кого оно замышлялось.
— Ты будешь требовать его смерти? — голос отца прозвучал безжизненно.
Им позволили уединиться, чтобы обсудить приговор.
— Я? — Тео удивился. — Мне кажется, это твое право, ведь это тебя он едва не убил.
— А ты спас. Едва ли не ценой собственной жизни. При том, что… — он не договорил.
Но Тео его понял. Рэнду оказалось тяжело смириться с тем, как он ошибся в сыновьях.
— Это сейчас не имеет значения. Я соглашусь с любым твоим решением, — спокойно заметил Тео.
— Теодор… он ведь мой сын. Я не могу приговорить его к казни, — на миг лицо Рэнда страдальчески исказилось.
— Я не настаиваю на казни, — напомнил Тео. — Но я не хочу, чтобы он причинил вред моей семье в попытке отомстить.
Отец задумался, уже полностью владея собой. И предложил:
— Я изгоню его из Рода. Отлучу от мира кадхаи, так что никто не захочет иметь с ним дел. И в качестве страховки он будет носить артефакт, который будет сообщать стражам порядка о каждом его шаге. Это тебя устроит?
— Разумеется, — он кивнул. — А Оливия?
— Разве не ты пострадал от нее? Тебе и решать, — предложил Рэнд.
— Мне безразлична ее судьба, — Тео пожал плечами. — Даже если она избежит наказания.
— Нет. Она соучастница и должна быть наказана. Если тебе все равно, я сам решу, как.
— А у тебя есть идеи? — полюбопытствовал парень.
Рэнд задумчиво посмотрел на сына и кивнул:
— Двадцать лет исправительных работ, думаю, будет достаточно.
Тео изумился:
— Исправительных работ? Какого плана?
Отец усмехнулся:
— Девочке нравилось прыгать из постели в постель ради своей выгоды? Думаю, ей стоит дать возможность реализовать себя в хорошем борделе.
Такого Тео не ожидал. Да, Оливия желала ему смерти и спала с ним вовсе не из любви… Но он не считал ее бордельной девицей. И через двадцать лет такой работы все двери высшего света, к которому она принадлежит по праву рождения, закроются для нее. Судьба ничем не лучше изгнания Мартина.
— Отец… — неуверенно попросил он. — Можно ли дать ей артефакт, который обеспечит ей удовольствие от такой работы?
— Разве страдание не есть суть наказания? — удивился Рэнд. — Она причинила тебе боль, а ты хочешь облегчить ее участь?
— Я ведь говорил тебе, что обвиняю их не из мести, — хмуро ответил Тео. — Я лишь хочу безопасность для своей семьи. Зла на этих двоих я не держу.
Отец только головой покачал:
— Да, ты сильно изменился. Хорошо, будет ей артефакт…
На том и порешили.
Мартин выслушал приговор с достоинством проигравшего. Да, ставка была высока, и приобрел бы он, в случае успешного воплощения плана, очень многое. Он рискнул, зная, что в ином случае его ждет изгнание, даже если бы он не пытался избавиться от отца и брата. Увы, родители не научили его вовремя, что с братом, даже не любимым, лучше дружить.
А вот Оливия впала в истерику. Она рыдала, просила, умоляла ее пощадить, клялась, что никогда не воспринимала Мартина всерьез, что любила Теодора, что с ней обошлись слишком жестоко…
Тео даже поверил бы в ее искренность, не знай, какая великолепная она актриса. Ему совсем не было ее жаль. Но напоследок он все же ей сказал:
— Не беспокойся, Оливия. Я позаботился, чтобы тебе там понравилось.
В ответ он получил полный злобы взгляд. Но Теодора это больше не трогало. Он выполнил сложное дело и оставил его позади.