7.
- Ты лгунья! – потрясенно прошептал я, и эти слова были для меня защитной реакцией от всего того ужаса, что она рассказала мне. Проститутка сидела, уставившись в пол, и руки её мелко дрожали.- Моя Комомо никогда не сделала бы этого.
- Она повесилась. Она мертва, - её слова резали мою плоть, как пара остро заточенных ножей. Я сделал глубокий вдох, чтобы отогнать витавший в воздухе дух безумия и прошептал:
- Я понимаю – что бы ты ни сказала, что бы я не сделал, её не вернуть. Но я должен знать правду!
Девушка засмеялась каким-то всхлипывающим смехом, больше похожим на рыдание и подняла на меня глаза. Что-то, сверкнувшее там, в глубине этих темных глаз, безумно испугало меня.
- Конечно. Шлюхи никогда не говорят правду, разве не так?
- Прошу тебя, скажи мне правду, - мне не было дела до её задетых чувств. Она вздохнула и повернулась ко мне изуродованным профилем.
- Странно, что люди всегда хотят знать правду. Иногда лучше её не знать. Иногда ложь предпочтительнее…
- Нет-нет, умоляю, скажи. Я должен знать, что случилось, -я почти умолял эту уродливую девушку. Она наклонилась ко мне близко, так близко, что её волосы щекотали мою грудь. От неё шел запах цветочного шампуня и дождя.
- Вы действительно хотите знать? – последнее слово она произнесла с нажимом.- Это я украла кольцо. Я взяла его в комнате Мамаши, когда была моя очередь убирать дом. Но Комомо видела меня, когда я уходила. Она не сказала мне ни слова. Я была уверенна, что она выдаст меня. Поэтому я решила бросить обвинения первой. Я пришла в комнату Мамаши, когда она обнаружила пропажу кольца и сказала, что нашла гребень для волос Комомо, когда убирала ранее. Дальше Вы знаете, что было. …Когда я принесла Комомо воды, она была в сознании и хрипло дышала. Мне доставляло радость видеть это хорошенькое личико более изуродованным, чем моё. Я убрала с её лица рыжие волосы и влила воду прямо в раскрытое горло Комомо. Затем я взяла веревку, которой всё еще была связана Комомо и затянула потуже на её шее. Я убила Комомо, потому что я могу вынести любую жестокость, кроме доброты. Возможно, она была не шлюхой, а женщиной с чудесным сердцем. Хотя телом она была в аду, дух её пребывал на небесах. Её душа стремилась туда, жаждала быть там. Мистер? У неё были самые красивые глаза, которые я когда-либо видела.
- Значит, это правда, что ты убила её, - задумчиво произнес я, глядя на причудливую игру теней, которые танцевали на бумажной двери.- Отняла жизнь у женщины, невинной, как дитя. Никому не причинившей зла! - последнюю фразу я выплюнул ей в её уродливое лицо. - Ты убила её ради безделушки, которая тебе приглянулась. Вот почему ты убила мою Комомо.
- Вы не понимаете, - возразила проститутка, -я помогла ей попасть на небо. Я никогда не принимала решений сама. Никогда- до той минуты. Впервые я действовала по своему выбору и пойду за это в ад. - Господи,- протянул я.- Меня окружает безумие.
- Представьте себе, что я любила бы её. Что сказал бы Дьявол, будь у неё такая порочная подруга? Он решил бы, тогда и Комомо была бы порочна, и послал бы её в ад. Поэтому я возненавидела Комомо. И теперь, я уверена, что она на небесах. Что более достойно сострадания, чем быть задушенной той, кому доверяешь больше всех? Я уверенна, Будда схватил её за руку и унёс на небеса. Верно, сестричка?
8.
Я резко обернулся. Всё, что она говорила, было религиозной ложью и речами безумца, но последняя фраза заставила меня покрыться холодным потом. С кем она говорила? Или же всё это – остров, бордель, - всего лишь плод моего больного сознания, что я был безумен, не она? Проститутка улыбнулась мне, скаля белые, как жемчуг, зубы, и в этой улыбке сквозило неприкрытое Зло.