— Значит, мы поняли друг друга.
— На все сто, чувак. — Джим поднял руки вверх, после чего зашагал спиной вперед, отдаляясь от Тима. Оказавшись в «Бьюике» Ашер не смог удержаться от смеха, поворачивая ключи в зажигание.
Джоанна Престон как всегда встречала его с хмурым взглядом на лице и сжатыми губами. Руки ее были скрещенными, от чего ее грудь немного приподнималась, и разрез ее кофточки стал еще соблазнительнее. Джим с трудом отвел взгляд от выреза и взглянул Джоанне в лицо, которое хмурым становилось еще прекраснее.
— Ты опять опаздываешь.
Джим прошелся мимо нее и, открыв дверь, вошел в студию ди-джея, не сомневаясь, что Джоанна последовала за ним.
— Что на этот раз: стоял в пробке или и вовсе пешком добрался? — наседала на него Джоанна.
— Ни то, ни другое, дорогуша. — Как можно спокойнее ответил Джим, надевая наушники. — Просто вчера, по дороге домой, я имел удачу познакомиться с девушкой. Горячей штучкой она оказалась. Вот и не выспался. — И напоследок очень довольная ухмылка.
— Не думай, что твое вранье задело меня, — тут же отреагировала Джоанна.
— Еще как задело, — с еще более широкой улыбкой произнес Джим, развернувшись на мобильном кресле в ее сторону. — Иначе, с чего тебе называть мои слова «враньем»?
— Потому что это вранье, — нагнувшись поближе к нему, сказала она с нажимом.
— Может оно и так, но мои слова тебя задели, — Джим тоже приподнялся, пойдя к ней на встречу. — Признайся и облегчи себе душу.
— Урод!
— Классные сиськи!
Джоанна поспешила к выходу, закипая от гнева, в то время как Джим почти ликовал. Все еще улыбаясь, он подкатил стул к рабочему столу, ожидая завершение песни группы «Black Eyed Peas». Когда зазвонил его мобильный, Роквелл смотрел в окно, что выходило на городской парк. Свет без труда проникал в студию, повышая уровень эфедрина в крови, от чего сразу хотелось вырваться из города куда-нибудь на природу. Вначале Джим хотел отключить телефон, но, увидев имя на дисплее, передумал.
— Привет, Майк. Как дела?
— Пока что, не жалуюсь, — раздался бодрый голос в динамике. — Ты где сейчас?
— Странный вопрос. У рабочего стола, конечно.
— Тогда, ты не будешь против, если я закажу свою любимую песню.
— Разве у тебя есть такая? — усмехнулся Джим, ерзая в кресле.
— Джим, дружище, мы ведь не со вчерашнего дня знакомы. И ты должен знать, насколько сильно развито во мне чувство патриотизма, что автоматически обращает мой меломанские предпочтения к гимну нашей великой страны. А если честно, я хотел бы поговорить с тобой об интервью.
— Отличная идея, Майк! — воскликнул Джим, барабаня пальцами по ручке кресла. — Нашим зрителям очень бы хотелось услышать оправдания, по поводу твоего недавнего поражения «темной лошадке». Конечно, ты отбил последнюю поддачу, но картина получилась смазанной.
— Мне больно слышать эти слова из твоих уст, парень. А если мне становится больно душевно, то кому-то другому становится еще больнее физически.
Джим не смог сдержать смеха, хотя неловкость также присутствовала.
— Хорошо, Майк. Приходи в любое время. Я уверен, что многие до сих пор относятся к тебе как к лучшему игроку университетской лиги. В том числе и я.
— Да ладно, оправдываться совсем ни к чему. И когда я говорил об интервью, я имел в виду не себя.
— Ты меня заинтриговал, друг. И о ком же идет речь?
— О Тиме Ашер.
В начале Джиму показалось, что он ослышался, но слова Майка были вполне четки и внятны, от чего ошибки не могло произойти.
— Кто это такой? — попытался слукавить Джим.
— «Темная лошадка», которая надрала мне задницу. И мне кажется, ты прекрасно знаешь его имя.
Джим нервно почесал затылок и вновь заерзал в кресле. Такого предложения от Майка он ожидал услышать в последнюю очередь. Если только это не был…
— Ты разыгрываешь меня?
— И не думал.
— Тогда я попал в Сумеречную зону.
— А это уже вполне возможно, — засмеялся Майк на другом конце телефона. Затем он выругался и просигналил кому-то. — Вот, урод, подрезал меня. Где они только покупают эти права.
— Майк, ты меня слышишь?
— Да, Джим. Я весь во внимание. А вот «Бостон-Джой ФМ» почему-то замолк.
В тот же миг Альберт Финчер сильно постучал в стеклянную перегородку. Джим быстро выбрал первую попавшуюся песню и ввел ее в эфир. Сделал он это быстро, чтобы не терять нить столь заинтриговавшего его разговора, от чего с первого раза у него ничего не получилось. Но когда песня все же зазвучала, он приложил трубку к уху, но теперь помешали наушники. Сняв их, он, наконец, смог вернуться к разговору с Майком.