Но все затмила одна ночь, когда не стало Милены.
Саландрил закрыл глаза. Он устал. Все. В тот зимний день он перестал быть собой. Он продолжал варить зелья, но прежнего запала уже не было. Медленно, практически не глядя на то, что делает, он фильтровал, резал, кипятил, чистил. По вечерам он ложился на свою кровать и смотрел в потолок, пытаясь уснуть. Или наоборот…
Он не понимал, что именно. Выспаться он не мог. Его мучали кошмары и гнетущее чувство одиночества. Он остался один в огромном пустом доме.
Покупатели приходили редко, покупали и того реже. Дельгадо спился после того, как его лавку, доставшуюся в наследство от Эрола, на рынке отобрали за долги городские власти. Эрол никогда не приходил. Практически целыми днями Сал сидел за алхимическим столом и варил, варил, варил. Когда кончались ингредиенты, он на недели уходил в леса, приволакивал редчайшие травы, и снова варил. За несколько лет он влез в долги, которые отдавал баснословными по цене зельями, мощными, но пустыми. За ними не было азарта, желания, только голое мастерство. Ничего более.
Он шел домой по городу, наполненному предпраздничной радостью и весельем. Но на душе у алхимика было пусто. Он даже не кивнул в ответ двум вельможам из верхнего квартала, которые пьяно хотели позвать Сала с собой.
Тому было не до этого. Он понял, он уяснил для себя цель на сегодня. Он готовил это зелье три дня. И получилось оно только с третьей попытки. Зато уж сработает наверняка.
Дом. Холодный. Саландрил закрыл дверь. Зажег лампу.
Надо бы истопить печь. Или так, замерзнуть? Чтобы больше ничего не видеть и не чувствовать. Отправиться туда, где Милена.
Но не сейчас, чуть-чуть позже. Саландрил лихорадочно отыскал ее. Вот она, эта дрянь, она его погубила. Сал быстро разжег огонь в печи и методично, лист за листом, стал уничтожать то, что сделало его алхимиком. Книга, наверняка очень дорогая, горела быстро. Чернильные рисунки таяли в ярком оранжевом пламени. Саландрил с упоением глядел на огонь. Гори, сука!!! Испортила жизнь всю, к чертовой матери.
Неожиданно руки затряслись, Сал схватился за голову. Твою же...
Как погано на душе...
Нет уж. Раз затеял, так лучше сделать все сразу, не раздумывая. Ближе к тебе. Ближе некуда.
Саландрил резко вскочил с кровати, подбежал к своему рабочему месту. В верхнем ящике алхимического стола. Да, вот он. Вытяжка из жала кровавого шершня. И противоядие к ней. Противоядий он в последнее время варил много. Сам не мог сказать, почему. То ли от того, что часто стал встречать Константино, напоминающего ему о главной ошибке в его жизни. Дурак! Дурак! Позволил эмоциям властвовать над собой. И Нагуру...
Противоядие он поставил на стойку. Зачем? Сал не знал. Он хотел обрубить концы, но оставил себе шанс сделать шаг назад. Хотя навряд ли он его сделает.
Алхимик сел на кровать, зубами вытащил пробку с флакона. Вытяжка из яда шершня жутко воняла. Проблеваться можно от этого запаха. Жаль, варговой травы зимой не найти.
И выпил всю вязкую жидкость залпом.
И дальше он выпал из реальности. Он не помнил, что было. Он помнил, как потух огонь в печке, а он все еще жил. Его здоровый организм сопротивлялся до последнего. В одно мгновение Сал хотел было дотянуться до стойки и взять противоядие, но силы покинули его. Алхимик рухнул у своей кровати.
Глаза закрывались. Он не мог сказать, что именно с ним случилось. Он не мог ничего сделать. Ему было не больно. Просто как-то... Тяжело. Невыносимо. Он хотел, чтобы все кончилось как можно скорее...
Но до его слуха донесся звук открываемой двери. Дьявол, он забыл запереть...
Из густой дымки вынырнула фигура Нагура. Зараза... Его только не хватало. Но это был шанс. Саландрилу внезапно сильно, больше всего на свете захотелось жить.