— Стас возник на пороге, в руках у него были белые розы. Он сунул их мне и стал что-то нести про учебник по английскому. У меня душа ушла в пятки, сознание буквально отключилось. Как ни старалась, не могла себя взять в руки. Машинально пригласила его на кухню, стала наливать чай. А он подошел ко мне сзади, обнял за талию… А через минуту мы уже в постели были. Стасик оказался потрясающим любовником, хоть так и не говорят о своих учениках. Но, ты знаешь, мне ни капли не стыдно! — признается Юля. — Я его не совращала. Я сама с ним рядом чувствовала себя маленькой девочкой.
По признанию Юлии, с того рокового свидания Стас ночевал у нее еще два раза. Было это на выходных — видимо, когда его брат и мама уезжали на дачу. Но тогда Юлю это не волновало, она вообще старалась не думать ни о будущем, ни о прошлом. Жила сегодняшним днем — и этот день, по ее собственному уверению, был прекрасен.
Если замуж невтерпеж…
Маленький Антошка все-таки разбивает чашку, и молодая мама отвлекается на подметание осколков. У меня есть время в красках вообразить запретную любовь англичанки с учеником, что я и делаю. Наверное, я глубоко аморальна, ибо не нахожу — по крайней мере, по описанию самой Юли — в этих отношениях ничего похабного. Любви все возрасты покорны, это еще классик заметил. А в условиях нынешней акселерации и подавно.
— Июнь пролетел незаметно, — продолжает Юля, собрав осколки и чисто символически шлепнув мигом притихшего сынишку. — В июле Стас с братом уехал на море, сказал, что будет скучать, обещал позвонить, как вернется. Но увидела я его только на праздничной линейке 1 сентября. Он шел в 11 класс.
Юля искренне пытается донести до меня свое тогдашнее состояние. И как женщина я ее понимаю. Суть в том, что на тот момент ей было уже не очень важно, продолжатся ли ее отношения со Стасом. В июле она поняла, что беременна. И твердо решила эту беременность сохранить.
— Понимаешь, я же до этого жила с диагнозом «бесплодие», практически уже смирилась с ним. А тут такое счастье! Для меня вопрос — рожать или нет — не стоял ни одной секунды. Я знала, чувствовала, что рожу здорового и красивого малыша. Так оно и вышло! — Юлия с любовью гладит Антошку по голове. Тот улыбается, видя, что мама простила ему разбитую чашку.
— Наверное, моей главной ошибкой было то, что я все же сказала о своей беременности Стасу, — продолжает Юля. — Надо было молчать. Я взрослая женщина, мало ли от кого я надумала родить. Но в сентябре 11 класса я поняла, что Стас намерен продолжить свои ночные визиты ко мне. Он что-то там говорил о любви, извинялся, что не позвонил мне в августе — дескать, брат увез его заграницу. Мне дела не было, я и не обижалась на него. Просто сказала ему, что жду ребенка, избавляться от него не стану. И мы должны прекратить наши отношения, чтобы они, не дай бог, не всплыли. А то будет скандал: классная руководительница залетела от ученика!
Но, как вспоминает Юля, Стас повел себя неожиданно: он ничуть не испугался и не смутился, а твердо заявил, что намерен признать будущего ребенка и жениться на Юлии — как только закончит школу.
— Я пыталась его убедить, что это дурь, — делится Юля. — Что он еще слишком молод, что этим только испортит жизнь и себе, и мне, и будущему ребенку. Даже сказала ему, что ребенок от него мне нужен, а он сам — нет. Но ничего на Стаса не действовало, он уперся как баран. Говорил: люблю, женюсь, хочу быть с тобой. Я умоляла его хотя бы пока никому не рассказывать. На это он загадочно молчал. Теперь мне кажется, что тогда Стас по малолетству наивно полагал, что старший брат поддержит его в «благородном» намерении на мне жениться. У них были очень тесные, приятельские отношения, и материальных проблем не было. Но его брат рассудил как любой нормальный взрослый…
Как рассказывает Юля, в октябре еще никаких признаков беременности по ней видно не было, но в школе на нее началась откровенная травля. Должно быть, Стас поговорил с братом, а тот доложил все матери. Тамара Георгиевна вообще перестала разговаривать и здороваться с Юлией Алексеевной, хотя раньше была очень любезна. По догадкам Юлии, это Тамара натравила на Юлию остальных педагогов, ведь она работала в этой школе с момента открытия и пользовалась большим влиянием среди коллег. Во всяком случае, как говорит Юля, лично от Тамары в ее адрес не поступало никаких гадостей, а вот все остальные пытались превзойти друг друга, насолив «развратной англичанке».