Наступил черёд дачи показаний и для Пранаса Петраускаса.
Чтобы не забыть, какие сведения интересуют западногерманскую разведку, он записал услышанное от Антона на листке бумаги. А вот куда девал записку, вспомнить не мог. Может быть, потерял или случайно выбросил. Не велика беда: все равно ни одному человеку не разобраться в его каракулях. Где чернила для тайнописи? Да вот же оба флакона, среди подарков, привезённых матерью и братом. Да, действительно, он согласился заниматься сбором шпионских сведений в расчёте на то, что за это помогут уехать из Советского Союза. Но ведь он ещё ничего не успел сделать!
Примерно в то время, когда разматывался клубок по разоблачению Пальмера, в далёком западногерманском городе Ханау, в заранее условленном месте, его ожидал Макс Клют.
Но всегда аккуратный Пальмер так и не пришёл…
Краткосрочное «путешествие» незадачливого «туриста» Петровски в Советском Союзе затянулось надолго. Для этого группе сотрудников Комитета государственной безопасности Белоруссии пришлось проделать огромную работу по разоблачению агента иностранной разведки.
И они справились с этой нелёгкой задачей.
Суд над Петровски стал судом и над теми, кто направил к нам этого шпиона. Ведь сам он всего лишь пешка в коварной игре иностранной разведки против Советского Союза.
Жадность и зависть погнали Антона на запад, в «свободный» мир, где он хотел найти счастливую жизнь. Но именно там подобные ему беглецы становятся на преступный путь. Финал неизбежен: разоблачение и наказание.
Погоня за лёгкой наживой, беспринципность, малодушие. Любой из этих пороков может толкнуть неустойчивого человека на путь предательства. А дальше – бездна, расплата за содеянное.
Изменник и гитлеровский каратель Филистович-Слуцкий получил по заслугам.
Американский агент Джо погиб в перестрелке с чекистами.
Антон Петровски осуждён на семь лет тюремного заключения.
Пранас Петраускас, не успевший выполнить ни одного задания своего брата, отделался вызовом в суд.
Явившийся с повинной Фин был помилован…
Карающий меч советского закона настигнет любого врага, под какой бы личиной он ни явился в нашу страну.
БЕССЛАВНЫЙ КОНЕЦ
Клеветник, анонимщик, злопыхатель, сутяжник…
Могут ли эти люди пользоваться уважением в нашем социалистическом обществе? Достойны ли они его?
Чаще всего анонимщик наносит удар исподтишка, когда его очередная жертва этого совсем не ожидает, а сам пасквилянт уверен, что не рискует ничем. Но чем измерить всю боль, которую причиняют честным людям подобные предательские удары?
Вот почему чекистам приходится заниматься разоблачением наиболее злостных анонимщиков и клеветников, ограждая от них честь и достоинство советских граждан.
Конечно, авторы анонимных писем бывают разные.
Одни, например, не хотят, а иногда боятся подписывать правдивые письма-сигналы о непорядках в каком-либо учреждении или на предприятии. Это, конечно, не делает авторам таких писем чести. За правду в нашей стране не преследуют, на страже её стоят законы Страны Советов. Но… «Лучше пошлю без подписи, пускай проверят и разберутся, а мне так спокойнее».
И посылают. Во многие инстанции. Вплоть до самых высоких.
Другие стремятся похожей на правду ложью убрать со своего пути неугодных или мешающих им людей. «Пока докопаются до истинной сути, глядишь, и моя взяла!..»
Такие уже опасны для общества.
Третьи, которых не так много, – отъявленные антисоветские элементы. Эти настолько разложились под влиянием капиталистической пропаганды, что готовы обливать грязью все для нас дорогое.
С этими приходится вести беспощадную борьбу.
Не мудрено, что агенты иностранных разведок, пробирающиеся в нашу страну, не жалея средств, разыскивают подобную плесень, готовую за тридцать иудиных сребреников, за заграничные обноски, а то и просто «из любви к искусству» испачкать, оболгать любого человека, любое наше начинание, все наше великое дело. Подонок, с готовностью клюнувший на приманку зарубежного «гостя», – враг.
С одним из таких злостных анонимщиков нам довелось иметь дело через несколько лет после Великой Отечественной войны.
Началось с того, что во время обыска на квартире у арестованного гитлеровского прислужника Валентина Кривенко были обнаружены антисоветские «сочинения».
На допросе Кривенко признался, что автором этих пасквилей является его знакомый, некий Неверов. Навели справки: Неверов родился в Западной Белоруссии, в семье зажиточного хуторянина. Во время войны побыл некоторое время в партизанском отряде, а потом дезертировал к гитлеровцам в предательский батальон «Белорусской краевой обороны», где уже успел пристроиться его родной дядя.
Однако и эта «служба» пришлась предателю не по нутру. Слишком большие потери нёс батальон карателей от метких партизанских пуль. Решив отсидеться и любой ценой спасти свою шкуру, Неверов не без содействия дядюшки улизнул из порядком потрёпанного батальона под крылышко дедушки, в отдалённую деревеньку.
Время, мол, покажет, как все обернётся: кто одержит верх, тому и пойду служить…
Обернулось победой советского народа, разгромом и безоговорочной капитуляцией фашистской Германии. И временно притаившийся проходимец снова всплыл. Скрыв прошлое, он и в комсомол сумел пролезть, и даже устроился инструктором в районный комитет ДОСААФ. А тут и случайная встреча с Валентином Кривенко произошла, который в период временной оккупации был членом профашистского «Союза белорусской молодёжи». Кривенко и после войны остался верен своим антисоветским «идеалам». Исподтишка даже единомышленников себе старался подбирать. Естественно, что он с распростёртыми объятиями встретил Неверова.
Ещё во время войны этот злопыхатель сочинял антисоветские вирши, приводившие в неописуемый восторг безусых юнцов, «истинных белорусов», отпрысков буржуазных националистов. Почему бы опять не заняться тем же?
И Неверов начал «творить». Плоды его «творчества» и были найдены при обыске на квартире у Кривенко. Сам «поэт» к этому времени успел исчезнуть.
След его на этот раз нашёлся довольно быстро. Боясь разоблачения, Неверов бросил слишком заметное место в комитете ДОСААФ и устроился бухгалтером в лесничество. Конечно, пришлось соврать, будто всю войну находился в партизанской бригаде и лишь после изгнания оккупантов по состоянию здоровья вынужден был вернуться домой. За самовольный уход из ДОСААФа народный суд приговорил Неверова к четырём месяцам исправительно-трудовых работ. В колонии для заключённых занялись проверкой биографии недавнего «партизана». Хотели даже ходатайствовать о его досрочном освобождении.
Поняв, чем все это кончится, самозванец предпочёл бежать и перешёл на нелегальное положение.
Однако пить и есть надо. Да и оставаться на одном месте, там, где тебя знают, опасно. Пришлось сфабриковать справку об окончании Поставского педагогического училища на имя Николая Васильевича Иванова, такую же липовую метрическую выписку и с ними убраться в Латвию, в Лиепаю, где для новоиспечённого счетовода-кассира нашлась штатная единица на нефтебазе. Спокойная служба, бесхлопотная.
Но все это рухнуло, как только сотрудники органов государственной безопасности и пограничники начали проверку лиц, проживающих в пограничной зоне.
В тот день, когда стало известно о предстоящей проверке, из кассы нефтебазы исчезли десять тысяч рублей, несколько незаполненных бланков трудовых книжек, удостоверений личности и командировочных предписаний. И вот бывший счетовод-кассир Иванов мчится в курьерском поезде подальше и от Лиепаи, и от её нефтебазы.
Попутчиком Иванова оказался слесарь одного из автогаражей, бывший фронтовой шофёр Неряхин. Как бывает в дороге, познакомились, разговорились. А там за рюмкой-другой и дружбу закрепили. Когда же новый «приятель», основательно захмелев, уснул, Иванов-Неверов спокойно покинул вагон, прихватив с собой и чемодан, где лежали все документы Неряхина.