Мало того, его можно развить. Значит — научиться импровизировать на гитаре может любой. Даже тот, кто в детстве не прошел кастинг в санэпидстанции.
Не бросайте начатое только из-за мнения окружающих. Они все могут ошибаться.
2. Второе детское. Детский сад. Репетиция к 8 Марта. Инструмент — металлофон. Двадцать карапузов, выстукивающих «Ма-моч-ка ми-ла-я ма-ма мо-я». Выявленная сердитой теткой в отношении меня проблема — перебои с чувством ритма.
А, по-моему — это было нежелание «быть как все» с моей стороны, и намеренное занижение моей самооценки со стороны воспитателя. Что ж, похоже, ей это удалось. Когда тебя так позорят, уже и стараться то не хочется…
Вывод 2.
Чаще хвалите себя сами. Реально помогает. И никогда не сравнивайте себя с теми, кто рядом. Путь делают что хотят. У меня свой стиль, свое лицо. Например, пусть все играют быстро, если хотят. А я буду так, как мне нравится.
Что касается чувства ритма — оно, как и слух, есть и всех, и его можно развить.
3. Третье детское. Мне 9 лет. 5-0-5-0-5-4-4. 4-0-4-0-4-5-5..Это уже гитара. И это — вы знали! вы знали! — «в траве сидел кузнечик». До импровизации мне было еще далеко. Но откуда ж мне знать, что сосед-одногодок, который меня учил этому бессмертному гитарному соло — левша?
И еще несколько лет я потом пытался всем доказать, что гитара держится грифом вправо. Дома у меня поначалу гитары не было. Был отцовский баян, на котором папа, закончивший в детстве музыкальную школу, развлекал гостей (так в то время было принято). Но баян меня не вставил.
Вывод 3.
Играть можно научиться, даже если вы изначально что-то неправильно усвоили. Человек вообще существо неплохо обучаемое. Лично я знаю одного, немолодого сейчас уже гитариста, который, будучи левшой, играет на инструменте, как левша (грифом вправо), как правша (грифом влево), и что уже совсем уму непостижимо, просто перевернув грифом вправо гитару для правши. То есть тонкими струнами вверх! И хорошо играет!
А ведь это все равно, что освоить три похожих, но разных инструмента! Но! Лучше учиться «с нуля» у правильного учителя, чем потом переучиваться. Это правило работает «от» и «до». От «кузнечика» до Building the Church Стива Вая.
А вот то, что я начал свою гитарную карьеру с «кузнечика» а не с аккордового аккомпанемента, кажется, наложило отпечаток на всю оставшуюся жизнь. До сих пор мне нравится больше солировать, чем аккомпанировать. И пусть я здесь не серьезен, но в целом это — еще одна серьезная проблема, о которой скажу позже.
4. Последнее детское. И опять полусерьезно… хотя, кто знает… Я конечно отдаю себе отчет в том, что в моей юности и молодости «кастомайзинг» в отношении гитар был вынужденным. Ну, попросту гитар нормальных не было. То, что выпускал советский «гитарпром» иначе как идеологической диверсией назвать было нельзя — ну чтоб не играли, чтоб никому не повадно было! А когда в магазины отправлялись шикарные по тем временам «демократовские» инструменты — так мы называли гитары из дружественных нам тогда стран просоветского восточно-европейского блока — чешские «Иолана», или ГДР-овские «Лид стары», то они чаще всего и до прилавка «Культтоваров» не доходили. Раскупались перекупщиками еще со склада.
Фирменные же инструменты, неведомыми дорогами переправленные за железный занавес, стоили баснословные деньги. «Фендер стратокастер» — от полутора тысяч советских рублей, «Гибсон» — от двух. Новая машина стоила от пяти. А зарплата была примерно одинаковой у всех — 150 рублей в месяц, плюс-минус.
Я слышал, что свой красный «Гибсон» тот же Валерий Гаина купил тогда за 4 тысячи. И это очень походило на правду.
Валерий Гаина (слева) с тем самым красным Gibson. Чудом уцелевшая фотография из 80-х.
Ну, это я забежал сильно вперед. А пока мне еще лет 10–11.
И вот начало этой истории. К слову сказать, у нас дома, кроме баяна, была и неплохая коллекция пластинок (да, виниловых!) с классической музыкой. И как-то среди них оказалась серия «Американская сельская музыка», выпущенная советским концерном «Мелодия». Под этим названием скрывалась кантри. Кантри мне ужасно нравилась, но сейчас не столько о ней.
Среди развеселых звуков американского колхоза я выделил странное переливчатое звучание неизвестного советской науке инструмента, явно инопланетного происхождения.
Не помню, каким путем, но этот инструмент был мною опознан, как банджо, и даже найдена картинка с его внешним видом.