Думали, что можно изменить. Если кому-то из нас удастся раскрутиться в интернете, можно претендовать на переизбрание декана. Правда мы сильно сомневаемся, что сможем поднять более интересную тему, чем Ксения в лифте, завтрак Ксении или Ксения в бикини на пляжах Турции. Попробовали уговорить Евгению Александровну с японского отделения составить Ксюше конкуренцию. Она ответила, что единственный перфоманс, который она может нам предложить – катана, разрубающая на куски половину (в основном, мужскую) исторического факультета. Идея интересная, но неоднозначная. Думаем дальше.
Студенты воодушевлены, на всех перекрёстках интернета кричат, что перемены, которых так долго ждали, наконец, наступили. Ожидают, что все барьеры падут, границы рухнут, и вся молодые учёные мира, взявшись за руки, войдут в светлое будущее, свободное от политических заговоров и открытое прогрессивным идеям. Хочется верить, конечно, но меня не покидает смутное чувство, что такое уже когда-то было.
Из хорошего: нам вернули наши кафедры. Если очень повезёт, ещё и учебники переписывать не придётся. Я больше не завугол, но не особо расстраиваюсь. Поводы для печалей ещё впереди.
7 июля
Исчезновение маски Ксюшу очень обрадовало. Она вообще уже третий день прямо таки светится от счастья и энтузиазма. Говорит, что дизайнеры разрабатывают нам новый корпоративный стиль. А значит, должен быть и старый. Поспрашивал на факультете, никто не в курсе, что он у нас был.
Учебники переписывать не будем. Мы их просто утилизируем. Потому что это – пережиток прошлого, а нужно следовать новым трендам. Теперь лекции будем проводить в формате трансляций, стримов и видосиков на ютюбе, прости Будда. Учебники «за ненадобностью» выносим с кафедр и складируем в одной из аудиторий. Называем её «свалка истории».
Студенческое ликование переросло в общемолодёжное. Как следствие, про торжество науки никто уже не вспоминает, все силы, вроде бы, брошены на то, чтобы каждый голос был услышан, а на смену старому миру пришёл новый. Практика, правда, показывает, что чем громче голос, тем тривиальнее мысли его носителя. Те же, кому есть что сказать, отмалчиваются в своём тихом углу, равнодушно наблюдая за происходящим и снимая с себя ответственность безучастной фразой «меня всё равно никто не услышит».
9 июля
Утро началось с собрания факультета. Ксюша произнесла очень вдохновенную речь о том, что теперь мы наконец-то можем выйти за рамки, раздвинуть границы и почувствовать себя свободными в своей любви к истории. Учитывая литературные вкусы новоиспечённого декана, мы понятия не имеем, где она такого начиталась. Если только за последнюю неделю в моду не вошёл жанр революционной романтики. Это бы всё объяснило.
Ксения сообщила, что с понедельника нужно начинать выкладывать видео на канал, поэтому попросила очень серьёзно отнестись к выбору тем. И без этого готовились к сентябрьской конференции, так что врасплох захвачены не были. По крайней мере, пока Ксюша не решила нас в него захватить.
- Вот Вы, Юрий Сергеевич, о чём будете снимать?
- О традиционном корейском театре – сказал я тоном восьмиклассника, который очень хочет, чтобы от него отстали и не мешали заниматься своими делами.
Ксения неожиданно воодушевилась.
- Отлично! Я вам скину подборку дорам и фильмов по Вашей теме! – улыбнулась она, всячески пытаясь показать свой дружелюбный настрой – Тогда за выходные ознакомитесь и…
- Вы, конечно, извините, Ксения Дмитриевна, – я вальяжно развалился на стуле, надеясь скрыть крайнюю степень раздражения, и заговорил самым нахальным тоном, на какой был способен – но я историю по книгам привык изучать, а не по сериалам. Так что позвольте самому решать, о чём рассказывать и что для этого использовать – я криво улыбнулся, придав лицу выражение высокомерного презрения.
- Ну, Юрий Серге-е-е-евич, – капризно протянула она, закатив глаза – ну, какие книги? Кто там их писал и когда? А кино сами корейцы о своей истории снимают. Они же её лучше знают, правильно?