19 июля
Не успел дойти до кафедры, как уже в коридоре меня перехватил Олег Васильевич, который сообщил, что нас вызывают к декану. Прогулка до деканата была такой недолгой, что мы успели лишь в общих чертах намекнуть друг другу о необходимости обсудить объявленную нам в интернете войну. Беседа обещала быть интересной, поэтому мы выразили надежду, что надолго Ксюша нас не задержит.
Когда мы вошли, за столом уже сидели Николай Степанович и Пётр Евгеньевич. Во главе сидела Ксения, лицо которой выражало все оттенки скорбящего сочувствия. Мы поздоровались с коллегами и заняли свободные места.
- Рада, что вы пришли – голос декана был полон отчаяния и срывался. Судя по интонации, дальше должна была следовать просьба о возвращении алмазных подвесок. – Вы, наверное, уже знаете, что наше заседание набрало очень много просмотров. В общем, большинство недовольно и считает, что ваши взгляды не позволяют университету стать… ну, более современным. Вот. – Ксюша изо всех сил пыталась не встречаться с нами взглядом – Если бы не такое внимание, мы бы выкрутились, но очень много людей требуют, чтобы вас уволили.
До этого момента я даже не представлял, насколько точно мимика может передать эмоции, которые нас охватили. И это хорошо, потому что самым подходящим словом, описывающим душевное состояние, было «охренеть», а хотелось в этой ситуации выглядеть достойным интеллигентом.
- Поэтому – продолжала наша звезда соцсетей – мы вынуждены с вами расстаться.
Мы молчали. Не от обиды или несправедливости, а потому что вообще не знали, какого лешего происходит и что в таких случаях принято говорить.
- Позвольте уточнить, – вмешался Пётр Евгеньевич – то есть, вы нас увольняете, потому что этого требуют люди, бесконечно далёкие не только от нашего университета, но и от любого университетского образования в принципе – я всё верно уловил?
Ксения замялась.
- Понимаете…
- Во имя королевы Виктории, Ксюша, да или нет? – Пётр Евгеньевич смотрел на неё так, как обычно смотрел на экзаменах: без осуждения или недовольства, а просто ожидая правильного ответа от не самого успешного студента.
- Ну, какая разница, будут они у нас учиться или нет?.. Но, честно говоря, большая вероятность, что они захотят к нам поступать, если у наших преподавателей будут более прогрессивные взгляды.
- А, ну, хорошо – Пётр Евгеньевич с каким-то облегчением встал из-за стола, – тогда я домой, по почте заявление пришлю, если не возражаете. Коллеги, вы со мной?
Ничего не говоря, мы вышли вслед за ним.
- Ни хрена себе… – уже в коридоре выдохнул Николай Степанович. Мы согласно кивнули.
- Пётр Евгеньевич, а почему Вы такой спокойный? – спросил я.
- А чего мне волноваться? Я не пропаду… Второй месяц лета заканчивается, а я в отпуске не был. Вот отдохну, а потом и буду решать, что с этим делать. И делать ли вообще. – Теперь я был абсолютно уверен в искренности его равнодушия – И вам советую заняться тем же самым – он по очереди пожал нам руки и поспешил на кафедру за вещами.
Все вещи были при мне, но я всё равно решил заглянуть к своим. Востоковедение встретило приглушённым жужжанием: все что-то активно обсуждали. Но внимание переключилось на меня, стоило только открыть дверь.
- Юрий Сергеевич, – ко мне быстрым шагом подошёл Геннадий Дмитриевич с китайского отделения – что происходит? В нашей группе пост выложили, что Вас увольняют!
- Ну… уже уволили – неловко улыбнулся я.
Вся кафедра одновременно охнула.
- То есть как? За что?
- Если вкратце, по требованию возмущённых народных масс.
На некоторое время воцарилась тишина.
- Зря вы от катаны отказались, – с плохо скрываемым раздражением высказалась Евгения Александровна, и, достав из ящика стола пачку сигарет, подошла к окну.
- Пётр Евгеньевич говорит, что мы теперь отдохнём зато – я пожал плечами.
- И он тоже? А кто ещё с вами?
- Николай Степанович и Олег Васильевич.
- Да-а-а…
Оставаться было неловко и я, попрощавшись с коллегами, покинул кафедру. Прощаясь с охранником и оставив за плечами двери университета, я не мог отделаться от ощущения, что покидаю его ненадолго.