— А что, ваши люди уже на работе? — спросил Ваня..
— На работе, но не на основной, — ответил Власов. — Ножи у вас есть? — продолжал он. — Так идемте поможем моим товарищам. Три ночи я караулил медведя, и сегодня утром он попался мне на мушку.
Недалеко от палатки валялась павшая лошадь. Около нее мы и застали товарищей Власова за разделкой огромного медведя.
Теперь была понятна тревога наших лошадей: по тайге бродил медведь.
Встреча с отрядом геологов из поселка горняков, куда мы вели трассу, была для нас очень кстати. Она разрешила все сомнения относительно направления трассы и избавила от необходимости сейчас разыскивать конечную точку маршрута.
В беседе с геологами мы узнали, что в поселке нас ждут с нетерпением, видя в нас первых людей, устанавливающих прочную связь их промышленной точки с внешним миром. Они уже хорошо знали, что по нашим следам пройдут строители и проложат через непроходимые дебри и перевалы постоянно действующую магистраль.
Захватив с собой изрядную часть «мишки» для своих ребят, мы распростились с нашими новыми друзьями, условившись об обязательной встрече в ближайшее время.
Назад возвращались по той зимней тропе, о которой говорил Власов. Этот новый маршрут ничего утешительного не представлял. Мы убедились, что для строительства дороги он совершенно непригоден.
По возвращении в лагерь на внеочередном совещании решили начать изыскания по долине ручья Спорного, и, пока люди будут подтягивать трассу, мы с Сергеем займемся дополнительными поисками более удобного и легкого перевала через водораздел.
Так и сделали. И пока мы разбирались в сложном рельефе окружающих нас гор и искали подходящий перевал, товарищи, возглавляемые дядей Ваней, подошли с трассой к верховью ручья.
За это время мы установили, что сама природа сделала наиболее удобный перевал в верховьях ручья Спорного, но та же природа так густо покрыла все склоны этого перевала непроходимыми зарослями стланика, что у нас появилось сомнение в возможности проложить здесь трассу, потому что рельеф гор был скрыт стлаником. Однако выбора не было, и трассу решили укладывать через этот перевал.
Трассировка перевалов имеет свои особенности. Обыкновенно выбирают самую низкую и удобную точку на седле и из нее начинают теодолитом, по заданному уклону, укладывать трассу, вписывая ее в рельеф местности. Уклон как бы ведет линию, и поэтому способ называется развитием линии. Поясним это положение кратким примером.
Допустим, трассу надо проложить через перевал, высота которого от подошвы до вершины составляет двадцать метров, а длина наклонной линии сто метров. Если ее уложить прямо, то мы будем на каждый метр трассы иметь подъем в двадцать сантиметров или две десятых метра. Существующие же технические условия разрешают на автодорогах иметь максимальный подъем порядка семи сотых метра. Значит, для того чтобы подняться на перевал, в нашем примере мы должны искусственно удлинить линию почти втрое, то есть развить ее так, чтобы на каждый метр трассы приходился подъем не в две десятых, а в семь сотых метра. Тогда получится не прямая в сто метров, а какая-то ломаная линия длиной около двухсот восьмидесяти пяти метров,
Таким образом, нам предстояло развить линию, чтобы опуститься с перевала высотой свыше тысячи метров, и это развитие произвести на склонах горы, заросшей стлаником.
И вот начались действительно штурмовые дни. Перед началом трассировки мы прорубили в стланике специальную тропу для подъема на перевал. Каждое утро, поднявшись по ней на вершину перевала и немного отдохнув, начинали прорубать просеку для трассы сверху вниз. Кустарник стоял густой непроходимой стеной. Толстые его ветви, как змеи, переплелись между собой и, уже срубленные, крепко держались за соседние.
Прорубив десять-пятнадцать метров, убеждались, что уклон слишком велик и не позволяет вести здесь трассу.
Намечаем другое направление, и рубка начинается снова. Вокруг уже лежат горы вырубленного стланика, а трассировка не продвигается вперед. Бывали такие отчаянные дни, что мы не намечали ни одного метра трассы. Перевал нас связал, как говорят, по рукам и по ногам. А время идет, и опять начинает закрадываться сомнение в возможности перехода через водораздел в этом месте.
Что, если склон, скрытый зарослями, не позволит уложить трассу?
Для форсирования работы принимаем решение: одновременно с изысканиями на подъеме начать укладывать трассу на спуске, на другой стороне перевала. Рельеф на спуске очень сложный, но там нет злополучного стланика и будет немного легче. Разбиваемся на две группы и ведем работы в двух расходящихся от вершины перевала направлениях: на подъеме трассирую я, на спуске дядя Ваня.