Наутро, оставив лошадей под присмотром рабочего, начинаем восхождение. Вот, кажется, уже достигаем вершины, но за ней вырисовывается новая, взбираемся на нее, за ней опять открывается вершина, и так без конца.
Очень мучит жажда, но нет не только воды, но даже снега. Кончилась растительность, и поднимаемся по голым склонам. Идти от этого легче, но нет тени. Камни сильно нагреваются, и становится нестерпимо жарко. Трудный подъем все продолжается, и кажется, нет конца этим вновь открывающимся вершинам.
Наконец в какой-то узкой расщелине находим снег. С жадностью набрасываемся на него, забыв всякую осторожность, и кое-как утоляем жажду.
Обессиленные, мы взбираемся еще на одну вершину. Впереди огромная лощина, а за ней новая, еще более высокая гора, закрывающая долину реки.
В висках начинает сильно стучать, утомление и высота дают себя знать.
Справа от нас утес, напоминающий полуразрушенный замок. Огромные камни, то в виде башен и стен, то в виде огромных колонн, причудливо вырисовываются на фоне голубого неба.
Решаем взобраться на этот утес, а если оттуда не увидим лежащей за горой реки, то возвратимся назад.
Цепляясь руками за выступающие камни, карабкаемся вверх. Из-под ног впереди идущих выскальзывает большой камень и, скатываясь вниз, так больно бьет меня по ноге, что я даже вскрикиваю. Ваня и Борис подходят ко мне и осматривают ногу. Ушиб оказался сильным, и подниматься выше мне нельзя. Передав Ване свой пистолет, я попросил товарищей оставить ружья со мной, а самим идти налегке. Ваня и Борис начали подниматься.
Когда они были уже довольно высоко, мелькнула какая-то тень. Огромный орел с клокотанием пронесся над их головами. Вот птиц уже две. Очевидно, где-то поблизости орлиное гнездо. Орлы с гортанным криком носились в воздухе. Прилетел откуда-то третий; они явно собирались напасть на нас. Мои спутники, увидя птиц, начали стремглав спускаться вниз, обрушивая груды камней, проносящихся около меня.
Но вот один из орлов налетел на Ваню и ударил его. Я видел, как Ваня зашатался, а потом выхватил пистолет и стал стрелять в кружащихся над ним птиц. Расстреляв всю обойму, он вынул нож и, размахивая им над головой, продолжал осторожно спускаться. Видя, что дело принимает плохой оборот, я тоже начал стрелять по орлам из винчестера. В это время ко мне спустился Борис, схватил свое ружье, но, вместо того чтобы стрелять, стал его перезаряжать.
— Да стреляйте! — кричал сверху Ваня, отбиваясь от птиц.
— Стреляй! — кричу и я Борису, израсходовав весь магазин винчестера.
— Картечью их, чертей, надо, иначе не убьешь, — торопится Борис, копаясь в патронташе.
Я хватаю другой винчестер и снова начинаю стрелять. Все ближе к нам спускается Ваня. Лицо и руки в крови. Наконец Борис, зарядив ружье, стреляет, и один из орлов как-то боком начинает скользить вниз. Борис стреляет второй раз, и сраженный орел катится к подножию сопки.
Подошедший Ваня тяжело дышал. Вытирая кровь на лице, он рассказывал, как досталось ему от разъяренных птиц.
— Прямо искры из глаз посыпались, как он дал мне по голове, а чем — не пойму: не то клювом, не то крылом.
На лбу у него была большая ссадина. Спустившись вниз, к подножию утеса, промыли рану и еще долго наблюдали, как царственные птицы взволнованно кружились над развалинами злополучного «замка». Подняв убитого Борисом орла, мы вернулись в лагерь.
Итак, две попытки покорить вершину горы окончились для нас неудачно. О третьей мы и не думали, решив сделать рекогносцировку нашим обычным путем.
Сожалея о том, что не удалось взобраться на гору и стать первыми покорителями ее вершины, мы приступили к подготовке новой разведки. Но ночью я почувствовал недомогание: меня то сильно знобило, то бросало в жар. Начала болеть шея и губы. Утоление жажды снегом не прошло для меня даром: началось воспаление во рту, на шее вскочил фурункул. Нижнюю губу так разнесло, что я вынужден был ее подвязывать, иначе она отвисала, причиняя страшную боль. Болезнь не дала мне возможности поехать на очередную рекогносцировку, и ее производил дядя Ваня.
Вернувшись через несколько дней, он сообщил, что впереди сопки опять подошли к реке, образовав тяжелые прижимы.