И вечером, коротая время у таежного костра, я высказал товарищам свои предположения, которые, как выяснилось позже, в основном были верны.
— Нашу базу разоряли по крайней мере четыре раза.
— Откуда вы это узнали? — удивился Борис.
— Зимой сюда на оленях, как нам известно, были заброшены продукты. Организаторы базы, очевидно, по неопытности построили ее не совсем правильно и настелили полы очень низко. Этим воспользовались медведи. Они разрушили сруб, а затем лакомились продуктами и портили их. Медведи приходили на базу несколько раз. Об этом говорят их многочисленные старые следы. Зверей кто-то спугнул и даже стрелял в них. В бревнах я нашел следы дроби и вот, видишь, выковырял винтовочную пулю. Медведи улепетывали во все лопатки: несколько глубоких следов с ясным отпечатком когтей говорят об этом.
Посещавшие базу люди подъехали к ней на лошадях, и они же спугнули медведей. Это могла быть экспедиция геологов, которая, по моим данным, должна была весной работать в этом районе. Геологи нашли нашу разоренную базу, застали на ней медведей, может быть, устраивали на них ночью засаду. Одним словом, зверей прогнали, склад привели в порядок, но взяли часть продуктов, оставив нам записку. Вот смотри, Боря, — показал я ему клочок бумаги. — От надписи почти ничего не осталось, она вымылась дождем, но в одном месте можно прочесть «…ято масло из разбитого ящика». Это надо понимать так, что «взято масло из разбитого ящика». Они, конечно, взяли еще кое-что и сделали правильно, так как после их ухода через некоторое время медведи опять пришли на базу. Они долго ломали крепкий сруб. Ты еще меня спрашивал, кто это посдирал всю кору с бревен. А это сделали медведи, стараясь растащить сооружение. Добравшись до продуктов и уничтожив все съедобное, они больше сюда не приходили, но дожди и грызуны окончательно испортили остатки продуктов.
Вот, Боря, печальная история нашей базы, — закончил я свой рассказ. — Завтра вы займетесь сортировкой продуктов. Думаю, что кое-что мы еще здесь соберем, а я хочу побродить по другому берегу. Еще днем я заметил следы двух лошадей, идущие к реке.
Наутро, оставив людей за разбором и чисткой остатков продуктов, я переехал на ту сторону реки.
Пробираясь через заросли на пойме реки, я неожиданно обнаружил часть наших продуктов, хорошо укрытых в кустах. По ним видно было, что взявшие их не особенно нуждались в пище. Здесь были почти все наши деликатесы: масло, сахар, печенье, сгущенное молоко, какао и т. д. Продукты лежали уже довольно давно, и, очевидно, из этих запасов ничего не было взято. Вот еще новая тайна, связанная с посещением нашей базы.
И я стал рассуждать: похитители были здесь вскоре после посещения базы геологами, у них были две лошади, причем использовались они только для переправы через реку; отсюда лошади ушли налегке. Значит, продукты были приготовлены, чтобы их забрать в будущем. Кто же это мог сделать?
А это могли быть только люди из экспедиции геологов.
Выбрав момент, они на двух лошадях приехали на базу опять, отобрали особенно ценные продукты и поспешно, чтобы их отсутствие не стало заметным, устроили на другой стороне реки свой складик, из которого собирались лакомиться. Ушла ли далеко отсюда эта экспедиция геологов, или какая-либо другая причина не позволила им воспользоваться до настоящего времени своими запасами, неизвестно. Но я решил попытаться поймать последних посетителей базы.
Когда мы собрали остатки продуктов и фуража, то выяснили, что кое-чем еще можно воспользоваться. Сруб мы привели в порядок, нагрузили коней продуктами и тронулись в лагерь. У склада же на том берегу я оставил засаду из двух человек.
Неприятности с базой и потеря большей части продуктов заставили нас торопиться с изысканиями. Продуктов оставалось мало, и это обстоятельство могло вынудить нас раньше наступления зимы прекратить работы.
Чем выше мы поднимались по реке, тем хуже становились грунтовые условия долины. Приходилось много времени тратить на поиски хороших и близко расположенных строительных материалов.
Возвращались мы в эти дни в лагерь очень поздно. Зачастую ночь заставала нас на работе, а ходить в темноте по тайге, даже по нашей хорошо набитой тропе было трудно.
Но больше всего доставалось теперь нашим геологам и особенно Саше, который обследовал трассу. Вечерами, когда мы уже отдыхали у костра на берегу реки, он обрабатывал свои дневные материалы, с тем чтобы перед сном рассказать нам о характеристике грунтов на трассе.
Мы, трассировщики, стали настолько опытными в части определения качества грунтов по внешним признакам и растительности, что почти всегда безошибочно знали, какие будут разрезы шурфов у Саши.