На этот раз перевал оказался сравнительно легким, с хорошими грунтами, и мы быстро уложили через него трассу.
Когда спустились в долину нового ручья, мы с Гришей опять уехали на разведку. Теперь нам надо осмотреть долину до самой реки Нера.
Километров через двадцать ниже знакомых нам «башен» наш маленький отряд достиг устья реки Худжах.
С направлением трассы мы не ошиблись, и теперь дальнейший маршрут ясен — все время идти вниз по большой реке, насколько позволит хорошая погода.
Направление определилось, но укладка самой трассы значительно усложнилась.
Перед нами простиралась огромная долина шириной в несколько километров. Сопки правого берега отошли далеко от реки. Пологие их склоны были покрыты почти до вершины марями, которые резко выделялись на фоне зелени рыжими пятнами.
По всему было видно, что трассу надо укладывать где-то по долине. Но где? Эту задачу мы и должны были решить рекогносцировкой.
Исколесив долину вдоль и поперек, мы пришли к выводу, что трассу надо укладывать ближе к берегу реки Пера. Здесь долина суше и почвенно-грунтовые условия лучше.
Установив это, мы выполнили основную задачу рекогносцировки и вернулись в лагерь.
Единственным препятствием на трассе в долине реки Худжах оказались «башни». Мы опасались, что скалы рухнут на нас. В целях безопасности решили подозрительные «башни» свалить. Для этого обвязали одну такую «башню» канатом, впрягли лошадей и пытались ее свалить, но она и не шелохнулась. Убедившись в бесполезности этих усилий, решили скалы подорвать. Заложив в трещины весь имеющийся у нас запас аммонала, произвели взрыв. Когда стихли раскаты и улеглась пыль, перед нами опять предстали те же незыблемые громады в своей первозданной красе. После этого мы были уверены, что воздушные таежные замки простоят, очевидно, еще не одну сотню лет, поддаваясь только разрушающей силе солнца, воздуха, мороза и воды, и мы смело лазили по ним.
…Вскоре наш шумный лагерь нарушил тишину долины реки Нера. Возможно, что за сотни или тысячи лет своего существования эти места впервые были так серьезно потревожены человеком.
Маленький городок из белых палаток, говор и смех людей, топот и ржанье лошадей, дым костров и запах пищи, рубка леса, копание шурфов — вся наша походная и трудовая жизнь мирно протекала на берегах этой реки. И нигде мы не видели следов человека.
Хотя бы след от костра, хотя бы срубленное дерево!
Нетронутая, красивая и молчаливая раскинулась вокруг нас тайга. По берегам реки рос могучий строевой лес, отдельные лиственницы поражали своими размерами и красотой. Обширные зеленые луга простирались по долине. В них на каждом шагу попадались тучи куропаток. В реке огромное количество самых разнообразных пород рыбы. Какой-то обетованной землей показалась нам эта долина, и так радостно и приятно было работать в ней.
Мы все дальше идем вниз по реке. Уже далеко позади остался переход через правый приток Делянкир, но окружающая природа почти не меняется.
Тропа и вешки указывают наш трудовой путь.
Но солнце клонится к западу. Все ниже и ниже встает оно над сопками, все длиннее и длиннее ложатся тени, все короче наш рабочий день.
Опять тайга начинает менять свою окраску. Это первый сигнал — пора собираться в обратную дорогу.
…На пути трассы огромная лиственница. Чтобы продолжить трассировку, надо ее рубить. Но «белые мухи» уже кружатся над тайгой, уже по утрам, умываясь, мы ломаем прибрежный ледок.
— Стой! Хватит, ребята!
Последняя вешка у дерева, последняя точка забита у его ствола, а на нем на большой затеске черной краской делается надпись:
«1937 год,
двадцать пятое октября,
экспедиция инженера…
1 578 километров, 5 пикетов, плюс 7 метров».
Это и есть наш пройденный путь с изысканиями по неласковой и суровой, но величественной и прекрасной тайге.
Послесловие
Прошло немного лет с тех пор, как мы высадились на дикие берега бухты Нагаева. Но за это время там многое изменилось.