Первые два года — самые трудные в курсантской жизни, время, когда единственное, что тебе разрешается, — это стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы. Даже те редкие увольнения, которые выпадали, не приносили облегчения, так как вынужденное шатание по городу в военной форме без наличия вблизи друзей и родных еще больше навевало тоску по дому и вольному житью.
В середине второго курса училище понесло невосполнимую утрату — умер начальник училища, генерал-майор Киселло Юрий Эдуардович. В похоронах принимало участие все училище. Взвод, где учился Юра, сын начальника училища, участвовал непосредственно в погребении. Жалко было Юрку. Все ребята старались его поддержать.
Вспоминается еще несколько вечеров встреч в институтах и техникумах города, но все они были в присутствии, а точнее, под надзором офицеров и проходили скованно, не интересно, по заранее спланированному сценарию. Наверно, все эти ограничения, ущемления, запреты и приводили в дальнейшем к эмоциональным срывам молодых офицеров, выражавшимся в беспробудном пьянстве и гулянках. Однако именно в это время воспитывались стойкость, выносливость, терпимость, коллективизм, сила духа, закалялся характер. Это время получения основных знаний высшей школы, время формирования интеллекта, культуры, физического становления. Вот только форма достижения этих результатов была не самой гуманной.
Что сильно «доставало», так это ранние зимние подъемы, когда на улице минус двадцать, а надо бежать по «третьей форме одежды» на зарядку. Тогда плюешь на все и, полагаясь на «авось», в момент выхода роты из казармы на улицу, улучшив момент, ныряешь в подвал или сушилку, где забиваешься подальше среди труб отопления и не беда, что там пыльно и грязно, а последствия проступка не предсказуемы, зато сейчас так тепло и комфортно, а на улице так мерзопакостно… На душе становится хорошо и уютно и ты проваливаешься в прерванный сон. Похожее было и с баней. Своей бани у училища не было, мыться водили строем поротно раз в неделю в другой конец города. Поднимали в два часа ночи и сонные «коробки» курсантов мрачно брели по спящему городу. Летом, еще, куда ни шло, а зимой — это настоящая пытка, да и какое удовольствие от бани в пять утра? Поэтому, отлынивали от нее, кто как мог.
Свободное время в училище с двадцати до двадцати двух часов, остальное — расписано распорядком дня до минуты. Подъем, зарядка, туалет, утренний осмотр, завтрак, занятия до пятнадцати часов. Обед, самоподготовка до девятнадцати, политико-воспитательная и спортивно-массовая работа, чистка оружия, уборка территории. Ужин в двадцать, в двадцать два тридцать — вечерние прогулка, поверка и отбой, — таков официальный день жизни курсанта. В воскресенье до обеда спортивный праздник, после — свободное время. Данный образ жизни воспитывал в человеке то, что он чувствовал себя маленьким, но необходимым винтиком в огромном механизме под названием Советские Вооруженные Силы. Ты сам себе уже не принадлежал, а являлся частицей коллектива объединенного одной целью — построение счастливого завтра.
5
Курсантскую службу необходимо разделять по годам, точнее по курсам, вот тогда вырисовывается более правдоподобная картина. Когда Сибирцев учился на втором курсе, командир роты, капитан Свитловский Георгий Васильевич (Жора), сказал ему, что пройдет много лет, и он будет вспоминать это время, как лучшие годы жизни, время настоящей мужской армейской дружбы. Серега же, с юношеским максимализмом, сердито отвечал, что если это лучшие годы, то зачем такая жизнь вообще нужна? И только спустя многие десятилетия, с высоты прожитых лет, он с улыбкой вспоминал эти нелепые, с горяча брошенные слова. Как прав был Георгий Васильевич!
Мысли вновь и вновь возвращаются к началу армейской службы, к тому Рубикону, происшедшему в жизни каждого пацана, посвятившему себя армии. Месяц карантина дается неоперившемуся птенцу для того, чтобы он последний раз смог оценить и принять решение, а нужно ли ему все это? В течение месяца ты еще можешь остаться на гражданке, но после принятия присяги, пути обратно отрезаны. В лучшем случае попадешь в прежнюю жизнь, отслужив два года солдатом в войсках. Ломаются жизненные уклады и ценности. Впервые у тебя есть только обязанности и никаких прав, ты становишься на первую ступеньку огромной военной иерархической лестницы, имя тебе — рядовой солдат. Целыми днями ты печатаешь шаги, в раздолбанных кирзовых сапогах по раскаленному асфальту строевого плаца до соли на гимнастерке. Бег в противогазах, марш-бросок на десять километров с полной выкладкой, вдалбливание уставов Вооруженных Сил и снова строевая подготовка и так изо дня в день целый месяц. В течение всего этого времени за тобой следит бдительное око сержантов и старшины. Чувствуешь себя буквально под микроскопом.