Что за странные совпадения сегодня? Настроение у меня снова испортилось.
А вечером Сусанка позвонила, и я поехала к ней стресс снимать.
Выпили рюмку другую, а я словно и не пила. Сусанка насторожилась начала меня расспрашивать, что у меня случилось, и я рассказала ей про сегодняшнюю находку в архиве, про недоношенных младенцев, даже Демыкина зачем-то помянула.
Сусанна меня все время своими познаниями секретных историй нашего бомонда поражала, вот и сейчас… Оказывается в 1994 году Миша Фунт сидел в «Крестах» и Анька ездила туда его проведывать. Потом вроде бы говорили, что она беременная, но ребенка никто не видел, Анька все отрицала.
Странно все это.
Всю ночь мне снились кошмары. Младенцы в подвалах пищали и тянули ко мне свои ручонки, Миша Фунт бегал по улице с ножом в животе и что-то кричал.
7
3 октября СУББОТА.
Несусь по коридорам поликлиники. Очень плохо быть медработником. Все твои знакомые норовят тебя использовать: для получения справок и всякой подобной медицинской документации. И ты никогда не знаешь: тебе звонят, чтобы просто пообщаться или хотят что-то у тебя попросить. Еще хуже, когда они поступают в отделение и многие несуразные указания минздрава, словно колят тебе глаза, а ты вынужден крутиться ужом между ними и докторами, с которыми тебе работать и работать.
Вот и сейчас я бежала по поликлинике с поручением Светкиной школьной учительницы, которой вряд ли смогла бы объяснить, что я тоже не Господь Бог и не все могу. Халат зацепился за перила лестницы и из кармана выпала авторучка. Ручки у нас всегда дефицит, так как их уносят и доктора, и пациенты и фельдшера со «скорой». Уронив столь нужный рабочий инструмент, я устремилась за ним под лестницу. Пока я её искала, подсвечивая себе сотовым телефоном, остатки солнечного света заслонили две фигуры, остановившиеся возле окна черного хода.
Марина Окрысенко – старший регистратор и какой-то мужчина в модном дорогом плаще. Марина: властная, хитрая особа, которая имела власть в поликлинике, куда большую, чем её заведующая Вероника Карловна. Эта тихая пожилая женщина, желающая только одного – доработать до пенсии. Марина могла все: достать служебную машину для важных только для одной неё поездок, номерок, оформить водительскую комиссию даже слепо-глухонемому, она знала все и про всех, поэтому связываться с ней боялись или не хотели.
Однако сейчас наша «мадам-спрут» что-то сбивчиво объясняла. И, что странно, человек, разговаривающий с ней, совершенно её не боялся. А наоборот Марина заискивала перед ним в каждом слове.
Любопытство до добра не доводит, но ноги несли меня поближе к странной парочке. Притаившись за кирпичной фигурой, я прислушалась.
Говорил мужчина, и как тесен мир – опять Игорь Демыкин:
– Марина, я понимаю твою нелюбовь к Аньке, но ты могла бы и забыть свои давние шашни с Фунтом, когда речь идет о вещах, которые лучше не вспоминать. Сколько ты выпила, что тебя понесло рассказывать Мишке про её беременность.
– Игорь, я не знаю, что на меня нашло. Эта цаца так разговаривала со мной в регистратуре, словно царица. Кем бы она без него была?
– Марина, ты еще не нарвалась на того, кто поставит тебя на место. Не забывайся, ты всего лишь регистратор, а не главный врач.
– Игорь, что я такого сказала. То, что Анька брюхатая ходила, пока он в матросской тишине сидел. Так пусть знает, какая она верная.
– Вот вы бабы, ты вроде не дура, но этой своей склочностью нас в такое дерьмо загнала! Ты не думала своим мстительным умишком, что Анька от Мишки была беременная, а не говорила ему, потому, что боялась, не выносит младенца, проблемы у неё были.
Маринка схватилась рукой за сердце, и я бы очень хотела в тот момент увидеть её лицо.
– Ты откуда знаешь?
– Да она ко мне же первому пришла, и я ей помог. Да, потому, что мне тоже выгодно было это скрывать, представляешь, что бы Фунт мне сделал, если бы узнал, что мы дитя не сохранили.
– Прости Игорь, но все обошлось, Мишки больше нет. А нам с тобой ссориться не к чему, у нас много общего. – Маринка повернулась к Игорю и заглянула ему в глаза.