Похоронен Михаил Михайлович Сергеев в Москве на Ваганьковском кладбище. А его патронташ бережно хранится в нашей семье.
Давно это было…
Давно это было…
Не, ну что сказать, носить знамя пионерской дружины школы было очень почётно. Под звук барабанов, тянуть носок и шагать, как шагают солдаты почётного караула у Мавзолея или у могилы Неизвестного солдата. Только там они шагают плечом к плечу со своими сослуживцами, а тут в окружении самых красивых девочек школы в красных пилотках и белых гольфах входить в актовый зал. А там, вся школа, с четвертого по восьмой классы. Стоят по стойке смирно и приветствуют пионерским салютом. И все на тебя. Триста пар глаз. Вот она – настоящая слава. Но вот стоять, правда, было не очень. Девочки, под те же звуки, отбиваемые барабанными палочками, отправлялись отдыхать. А я, как истукан, стоял на всеобщем обозрении, слушая отчёты и планы дружины на будущий год. А за окном уже щебетали птахи, а солнечные зайчики, прыгая по лицу, щекотали нос. И приходилось часто смаргивать, а перед глазами они – тянущиеся носочки в гольфах и красные пилотки.
Я стоял и думал: «А как же сложно им, ребятам, которые стоят в Александровском саду или на Красной площади. Я тут в тепле, под крышей. А они там, на улице. В снег и дождь, под палящим летним солнцем и под пронизывающим зимним ветром». И становилось мне совсем просто стоять. И время пролетало незаметно.
Уже позже, когда я стал секретарём комсомольской организации школы, просил своего друга-одноклассника, но уже без барабанов, выносить знамя комсомольской организации. Он шел в сопровождении двух самых красивых девочек нашей параллели, а я смотрел и вспоминал себя. Вспоминая свои мучения, я намеренно оставлял рядом с ним его сопровождение. И тешил себя надеждой, что ему сейчас лучше, чем мне тогда. А самому мне приходилось всё также смаргивать, сидя за столом президиума, прогоняя непослушного солнечного зайчика. И перед глазами, как и тогда – тянущиеся носочки…
Давно это было…
Давно это было…
В каждой семье есть тот, кто что-то делает лучше всех, или просто тот, кто это что-то делает только он.
Тот, кто единственный в нашей семье занимался спортом, это я. Я никогда не любил бегать и подтягиваться. Весь мой спорт был связан с водой. С шести лет плавание, потом водное поло. Дедуля, острослов и хохмач, присвоил мне звание «пан Спортсмен», по аналогии с персонажем некогда популярной телепередачи «Кабачок 13 стульев». Вначале я, так же, как и персонаж Волынцева, внешне больше походил на тюленя и уж никак не на покорителя спортивных пьедесталов. Но время шло. Я рос. Рос ввысь и вскоре перерос всех в семье. Стал я без табуретки, на радость домочадцев, убирать вещи на антресоли и без труда открывать форточки. Дедуля говорил, что это я так тянусь в воде, вот и вытягиваюсь.
Тренера своего, как учителя, помнишь всю жизнь. За всю мою «спортивную карьеру», было у меня всего два тренера. Первый, научивший меня не бояться воду и доверять ей, – Татьяна Александровна Зорина. Тренировала она детишек младшей возрастной группы в самом большом бассейне под открытым небом – бассейне «Москва». Научить держаться на воде и правильно дышать могут, думаю, многие. А вот приоткрыть дверь в большой спорт и пояснить философию спорта могут только настоящие тренеры. И когда передо мной встал вопрос – продолжать заниматься спортом или больше уделять времени учёбе, я пошёл за советом к ней. И тогда она мне сказала: «Олимпийским чемпионом как Владимир Сальников ты не станешь. А здоровье и время потеряешь. Так что учись».
Когда я начал заниматься водным поло, я попал в секцию к Рашиду Михайловичу Авзалетдинову. Не думаю, что через годы после того, как я закончил играть с мячом в бассейне, если бы мы с Рашидом Михайловичем встретились на улице, он узнал бы меня и вспомнил. Я был один из команды. Но когда его перевели из бассейна «Москва», я, как верный «Санчо Панса» отправился за ним. Перевели его или он ушёл сам, я не знаю, да и неважно сейчас. Но оказались мы в школе олимпийского резерва, которая располагалась во дворце пионеров им. Гайдара в Текстильщиках. Год я ездил каждый день после школы из центра Москвы на, как мне тогда казалось, далёкую окраину района Текстильщики. Тренировки, уроки до полуночи, соревнования и, наконец, осознание того, что я не стану олимпийским чемпионом, остались яркой страницей в моей жизни. Страница эта подарила мне не только умение держаться на воде, правильно плавать и дышать, но и крепость здоровья, не раз помогающая мне в жизни.