Но пришло время, когда нужно было определяться с профессией, а как следствие – выбором ВУЗа. Без капли сомнения я выбрал Московский авиационный институт. Долгих два года, вечерами по понедельникам и средам, я ходил на занятия физико-математической школы при орденоносном ВУЗе. Учили нас физике и математике преподаватели и аспиранты, заражая любовью и уважением к институту. Но я взрослел, и мечты о небе стали сменяться более прозаичными мечтами. И когда настало время экзаменационных испытаний, а преимущество окончания физмат школы давало право на испытания по одному предмету, я сдал пустой листок. Этот пустой лист позволил тем, неизвестным мне юноше или девушке, осуществить свою мечту. А мне начать писать свою новую историю на том самом чистом листочке из тетрадки за две копейки.
Давно это было…
Давно это было…
И вот, когда пустой клетчатый листок перестал сниться в страшных снах моим дорогим родственникам, собрался большой семейный совет с одним единственным вопросом на повестке дня – как же поступать со мной, ступившим на путь «позора» семьи. Никто, а особенно мой дорогой дедушка, и в страшных снах не мог себе представить, что я не буду учиться в институте. Об армии, как об оплоте чего-то страшного и ломающего раз и навсегда жизнь, хотя дедушка служил офицером в далёких песках Туркмении долгие годы, даже и думать запрещалось. Но, справедливости ради, нужно отметить, что до наступления призывного возраста у меня был год и я имел шанс получить высшее образование. Наверное, поэтому я не предавал совершенно никакого значения отсутствию в кармане студенческого билета. Школу я закончил прекрасную и получил в июне не только аттестат зрелости, но и удостоверение техника-программиста. Таким образом, из списка возможных трудоустройств на ближайшие девять месяцев решительно были вычеркнуты такие специальности как дворник, почтальон, грузчик. Я было заикнулся о возможности работы в сфере торговли или общепита, но под укоряющими взглядами мигом замолчал и стал ждать. Дозвониться в дни ожидания нам домой было невозможно. Звонили мы, звонили нам. Родственники, знакомые, друзья семьи и просто сослуживцы моих домочадцев. У меня в какой-то момент сложилось впечатление, что вся Москва озабочена моей судьбой на ближайший год. И от этого мне с каждым часом становилось немного не по себе. Решение нашлось к вечеру следующего дня. Подруга семьи, с больше никогда мне в жизни не встречающимся именем – Сталина и совершенно на тот момент для меня новым отчеством – Хамидовна, с радостью для домочадцев сообщила, что поговорила с начальником отдела, в котором сама работала, и он готов меня принять на должность техника-программиста с окладом согласно штатному расписанию. Мне давался месяц для отдыха, хотя я и так не особо устал, и 4 сентября (ох, как много окажется связанным у меня с этим числом) 1989 года я вышел на работу в сектор сопровождения обработки почты Мосгорисполкома, отдела огромнейшей по тем временам структуры Научно-производственного объединения автоматизированных систем управления «Москва». Так началась для меня совершенно новая жизнь, которую я пил залпом, как ключевую воду из только что поднятого колодезного ведра. Набираясь незабываемого опыта и знаний. Но это уже совершенно другие истории…
Давно это было…
Давно это было…
Отгуляв оставшуюся часть лета на даче и положив немалую часть своих молодецких сил на алтарь вечной стройки, я свеженький влился в радушно меня принявший коллектив одного из отделов Научно-производственного объединения автоматизированных систем управления «Москва». Я был самым молодым в моём новом коллективе, и каждый из моих новых сослуживцев считал своим долгом взять надо мной шефство, опекая меня порой даже сверх меры. Но мне это даже нравилось, и я не почувствовал перехода рубежа из школярской во взрослую жизнь. Много было различных историй, и о них я обязательно когда-нибудь расскажу. Но остановиться сейчас мне бы хотелось на одной.