Анюта встретила Геннадия Андреевича в своём любимом ситцевом платьеце.
– Рассказывай, как съездил? Вижу, что удачно, – пока Геннадий Андреевич снимал унты и тулуп, Анюта держала в руках его тапочки.
– Я всё сделал. Задаток оставил. Накорми меня, я кроме чая ничего не ел весь день.
Геннадий Андреевич сиял как начищенный самовар. Обстоятельно рассказывал жене, шумно прихлёбывая её фирменный борщ, и про буфет, и про электричку, и про знакомство с Надеждой Александровной. Рассказал он и о курносом мальчугане с веснушками как у Маруси, и про огород с картошкой. Рассказывая, Геннадий Андреевич видел перед глазами летнюю картинку. И казалось ему, что они будут жить если не в раю, то где-то очень рядом. Он будет просыпаться рано утром, выходя босиком во двор, глубоко вдыхать свежий летний подмосковный воздух и радоваться. Радоваться тому счастью, которое теперь у него есть – у него есть семья. Его семья, семья Геннадия Андреевича. И он, Геннадий Андреевич, ответственен и за Анюту, и за Марусю, и за того, кто появится на свет в конце осени…
Рифма к рифме
***
Я не писатель, не поэт,
Не кибернетик, не эстет,
Не футболист и не актер,
Я не рыбак и не позер.
Я не художник, не строитель,
Не огородник, не учитель,
Не моделист и не эксперт,
Я не певец, не интроверт.
Я не умею ничего
И вместе с тем умею всё.
Всего немного, по чуть-чуть,
И в этом верно жизни суть.
Немного я пишу стихи
И прозу тоже для души,
Немного строю, чуть учу,
Пою, но нет, скорей мычу.
Копаю, сею, собираю,
Пеку, варю, салат строгаю,
Рыбешку я ловлю в пруду,
Гриб собираю я в лесу.
Болею за Спартак примерно,
Читаю мало – очень скверно.
Хочу успеть везде всегда,
И вскопана уж борозда.
Куда уменья положу,
Трудом и потом орошу,
Чтобы оставить малый след
Для будущих больших побед.
***
Бегу, спешу, не унываю.
Как тот стакан, наполненный до края,
Я выпиваю за глотком глоток
Всю жизнь. Пытаюсь выпить впрок.
Ведь так она прекрасна, коротка.
Везде успеть пытаюсь я. Сполна
Наполнить каждое мгновенье.
И компенсирую я неуменье,
Своё желание везде успеть —
Умением невзгоды все терпеть.
Не обращать вниманье, сострадая
Всем тем, кто, может не желая,
Стараются, пыхтя, кряхтя,
Добавить ложку дёгтя, вовсе не шутя,
В тот мой стакан, что слаще мёда.
Не понимают, как сладка свобода!
***
Мечты, я вами жил когда-то,
Во сне хотел я стать солдатом,
Чтоб, опоясась портупеей,
Шагать, ни капли не робея,
Ловя восторженные взгляды:
«Смотри – идёт, смотри – награды!»
Звенят, перекликаясь меж собой,
Напоминая каждый бой,
В котором, защищая дом,
Я не погиб. Ну а потом…
Потом немного я подрос,
Стал выше задирать свой нос.
В мечтах я в космос полетел,
Оставив многих не у дел.
Смотрел я сверху на планету,
И думал – лучшее её нету —
В свечении ночном огней
И в солнечных лучах. О ней
Все мысли были у меня.
Как жить, не ведая огня
Войны. Страшней которой нет.
Никак не мог найти ответ…
Так я летал в мечтах не раз,
И, можно было б завершить рассказ.
Но годы шли, и я взрослел,
Стал «рваться» между «важных» дел,
Весь отдаваясь без остатка,
И стало все не так уж гладко…
И детство скрылось за углом,
Оставшись в прошлом. Лишь потом
Я понял, что в мечтах своих
Я не заметил основных,
Я пролетел над ними мимо,
Не видел их – непостижимо…
Уж юность пляшет под окном,
Зовёт и манит вечерком,
Гулять не думая, что будет.
Она уж, верно, позабудет,
Слова пустые под луной,
Сирень, что я сорвал весной,
Стихи, скамейку и коленки,
Дыханье, губы и шатенку.
И снова по утру звонок,
– Пойдём пройдёмся, мой дружок…
Так день скакал за днём галопом,
И стал бы я так мизантропом,