Оркестровку «Руслана и Людмилы» отличает высочайшее мастерство, красочность и изобретательность. Например, Глинка изобрел оркестровый прием подражания гуслям, сочетание арфы и фортепиано, — его взяли на вооружение другие композиторы, в частности Н.А.Римский-Корсаков в «Снегурочке» и «Садко». Вообще, «Русланом и Людмилой» открыты многие новые пути в русской музыке. Прежде всего, это одно из главных направлений русского оперного искусства — сказочно-эпическое. Можно сказать также, что двумя своими операми Глинка внес большой вклад в становление «русского бельканто». Как известно, композитор в начале 1830-х годов побывал в Италии, лично познакомился с Беллини и Доницетти, писал инструментальные сочинения на темы их опер и арии в итальянском стиле. И в «Руслане» нашли отражение черты итальянских жанров: например, в хоре «Не проснется птичка утром» и в дуэте Финна и Ратмира ясно угадываются черты баркаролы. Но главное, Глинка первым заметил некую общность итальянской и русской песенности: протяжную напевность, обилие выразительных украшений в мелодии, наличие в вокальной мелодии инструментальных приемов. А с итальянской профессиональной традицией сближает музыку «Руслана и Людмилы» виртуозный характер партии Людмилы (например, в ее первой арии немало рулад, фиоритур, виртуозных пассажей).
Так же очень легко представить себе Рондо Фарлафа в исполнении буффонного баса в итальянской опере. Я даже скажу (это, наверное, крамольная мысль), что если исполнить гениальную Увертюру так, как, думаю, ее замыслил Глинка, то есть легко и без ложного пафоса, то она будет близка к легким, стремительным, увлекательным увертюрам Доницетти и Россини.
Но в Арии Людмилы виртуозность соединяется с характерной для русской песенности мелодикой — секстовыми и квинтовыми ходами. И в общем можно сказать, что чужое, итальянское в музыке глинкинской оперы не было бы таким ярким, если бы гениально не сплавлялось со своей, русской традицией. Так что феномен «русского бельканто» дал замечательный художественный результат у Глинки и оставил долгий след в русской музыке после него.
Идея и главный пафос этого произведения — торжество светлых сил жизни.
Глава 11. День музыкальных годовщин
При всей насыщенности декабрьского музыкального календаря памятными датами, сегодняшний день 16 декабря особенный. 16 декабря 1770 года в Бонне произошло событие, значение которого невозможно переоценить: родился Людвиг ван Бетховен. Один из столпов, наряду с Гайдном и Моцартом, венского классицизма, величайший симфонист, он проводил в своем творчестве идею победы сила духа над злом и несправедливостью. Своим наставником считали его многие композиторы. Берлиоз, Брамс, Малер, Лист, Прокофьев, Шенберг, Шостакович — малая часть из них.
В тот же день на 145 лет позднее появился на свет Георгий Васильевич Свиридов. Для его творчества характерна тесная связь с народными истоками, он всегда позиционировал себя сыном своей земли. Композитор был прекрасным знатоком русской культуры, светочем Свиридова был Пушкин. Всё творчество Свиридова — стремление к добру, внутренней гармонии. Но в нем нашел отражение и драматизм эпохи с бурными переживаниями и потрясениями.
А еще на 17 лет позднее в мир пришел Родион Константинович Щедрин. Его, сына музыковеда, музыка окружала с детства. Годы отрочества пришлись на войну — в будущем боль пережитого вылилось в ряд произведений на военную тематику. Его композиторский путь полон моментов преодоления предвзятости, инерции, слушательского непонимания, но их позволяла преодолевать твердость убеждений.
Я сегодня не стану говорить ни о жизненном, ни о творческом пути этих выдающихся творцов — об этом и до меня писали обильно, интересно, серьезно. Давайте просто послушаем их музыку (а желающим я дам небольшие пояснения; те же, кого они не интересуют, легко их пропустят).