Выясняется, что этот человек — композитор Артур Лурье, человек непростой и интересной судьбы, в которой причудливо перемешались Петербург Серебряного века, военный Ташкент, послевоенный Нью-Йорк и Одесса столетней давности. В набросках к поэме “Пролог, или Сон во сне” Ахматова также обратилась к личности Лурье.
“Кажется, что все общество разделилось на две равные части. Первая вставляет его имя в самые блистательные перечисления, говорит о нем слова или, вернее, сочетания слов, не знающие равных, вторая считает, что из его попыток ничего не вышло... tertium quid («нечто третье»), которое неизбежно образуется при разделе на две равные части, спрашивает: «Вы уверены, что когда-то был такой композитор?»”.
Да, был. Его имя значится и в “Оксфорд Юниверсити Пресс” в Англии, и в музыкальном словаре Грова в США, в немецком музыкальном словаре Римана, во французской энциклопедии Лярус и других. В 1992 году, к столетию Артура Лурье, в Кельне и Санкт-Петербурге проводились музыкальные фестивали, посвященные его творчеству. Инициатором фестивалей был выдающийся скрипач Гидон Кремер, заявивший: "Я хочу встать на защиту этого великого человека". В Базеле существует Ассоциация Артура Лурье, которая в 2010 году провела Международные дни его музыки.
Он рассказывал о себе, что родился в Петербурге в семье лесопромышленника и происходил из древнего рода маранов, выходцев из Испании, спасавшихся от террора инквизиции в разных европейских странах. Являлся потомком великого философа XVI века Ари Лурии.
Когда Артур достиг школьного возраста, семья переселилась в Одессу: болезненному мальчику требовалось виноградное лечение и теплый климат. Там Артур поступил в коммерческое училище и одновременно стал серьезно учиться музыке, быстро определив, что она его призвание. 
После окончания училища он вернулся в Петербург и поступил в консерваторию: в класс фортепиано Бариновой и композиции — Глазунова. Одновременно он посещал занятия на филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Лурье стал заметной фигурой в кругу деятелей искусства Серебряного века в Петербурге. Артур дружил с Б. Асафьевым, В. Мейерхольдом, М. Кузминым, который упомянул о нем в стихах:
И про власть Амура
Песенка Артура.
А Маяковский провозгласил: «Тот дурьё, кто не знает Лурьё!»
Артур был хорошо знаком и с О. Мандельштамом, Вяч. Ивановым, Н. Гумилевым. Крепкая дружба связывала его с Анной Ахматовой. Свою принадлежность к творческой богеме Артур Лурье обозначил очень рано, сменив свое имя Наум Израилевич на Артура Винсента (Артур — в честь Шопенгауэра, Винсент — в честь Ван-Гога). Еще в годы учебы в консерватории молодой композитор увлекся авангардными экспериментами. «Эта новая музыка требовала как изменений в нотной системе (обозначения четвертей, осьмых тонов и т. д.), так и изготовления нового типа рояля — с двумя этажами струн и с двойной (трехцветной, что ли) клавиатурой. Покамест же, до изобретения усовершенствованного инструмента, особое значение приобретала интерпретация… И Лурье со страдальческим видом протягивал к клавишам Бехштейна руки, улыбаясь, как Сарасате, которому подсунули бы вместо скрипки трехструнную балалайку», — так о музыкальном новаторстве Лурье иронично вспоминал поэт и переводчик Бенедикт Лившиц, с которым Лурье издал в 1914 году манифест “Мы и Запад”.
Вместе с Ахматовой Лурье работал над либретто балета “Снежная маска” по мотивам стихотворного цикла Блока. Он также создал на стихи Ахматовой и в тесном сотрудничестве с ней вокальный цикл «Четки». Обложка первого издания этого цикла была выполнена знаменитым художником Петром Митуричем, другом Врубеля.
Как композитор и пианист Артур Лурье был непременным участником знаменитых вечеров петербургской богемы в кафе “Бродячая собака” и “Привал комедиантов”. К десятым годам относятся его опыты в новой тогда сериальной технике и додекафонии: три сонатины, “Синтезы” и прелюдии для фортепиано. Ими он сразу же заявил о себе как о композиторе-авангардисте. Следующее произведение — "Футуристическая композиция".
“Формы в воздухе” (с графическим изображением в духе кубизма) посвящена Пабло Пикассо. Многие живописные эксперименты своих друзей-художников Лурье перевел на язык музыки. Он предвосхитил позднейшие искания Шенберга и Кейджа в области свободного общения со звуковым пространством и временем. "Единственным соперником в музыке" назвал его Игорь Стравинский, с которым одно время Лурье связывала тесная дружба.