Все прояснилось, когда вернулись к первоначальному либретто. Дело в том, что исторически Михаил Федорович был самым опасным конкурентом поляков в борьбе за русский престол — приходился по материнской линии двоюродным племянником Федору Иоанновичу, последнему царю из Рюриковичей. Михаил был внуком Никиты Романовича Захарьина, брата матери Федора Анастасии Романовны. Таким образом, с точки зрения тогдашнего престолонаследия, Михаил Федорович был ближайшим из находящихся в живых родственников Федора и, следовательно, наиболее законным претендентом на русский трон. Поэтому поляки и хотели разыскать его и убить.
А скрывался от поляков 15-летний Михаил вместе со своей матерью Ксенией Ивановной в костромском Ипатьевском монастыре. То самое село Домнино, где жил Сусанин, находилось неподалеку и было родовой вотчиной Романовых, а сам Сусанин — их доверенным лицом. Только он мог указать, где скрывается будущий царь. Прознав про это, поляки и заявились к Сусанину.
Кстати, многие заметили, что романовская династия началась в Ипатьевском монастыре, а окончилась в Ипатьевском доме. Кто-то считает это мистикой, а я — простым совпадением.
Лиза и кошка
Этот раздел адресуется не только любителям музыки, но и любителям котов и кошек. Их, как я заметил, на АТ много. И я сам к таковым принадлежу: у нас дома чудный шотландец.
Известно, что если животное появилось на театральной сцене — пиши пропало. Внимание зрителей немедленно будет переключено с действия на это животное. А уж если это кошка, тем более. Актеры говорят: кошку не переиграешь.
В Мариинском театре давали «Пиковую даму». Как известно, опера Чайковского кончается куда более трагично, чем повесть Пушкина. У Пушкина Германн всего лишь сходит с ума, а Лизавета Ивановна и вовсе счастливо выходит замуж. А у Чайковского главные герои кончают с собой, оба в 3-м акте. Герман стреляется в последней картине, после проигрыша. А Лиза бросается в Зимнюю канавку в предыдущей, после несчастной встречи с возлюбленным.
Именно в этой картине, во время знаменитой арии Лизы, на сцене неизвестно как возникла кошка. Ария Лизы, где она оплакивает свою трагическую судьбу, напоминает русскую протяжную песню, с жалобными вокализами «А-а-а…». Лиза начинает: «Ах, истомилась я горем, ночью и днём только о нём». Кошка внимательно слушает, зрители подхохатывают. Но вот Лиза запела вокализ. Она «А-а-а…», и кошка благим матом «Ааааааа!». Такой вот дуэт. Зрители от хохота залезли под кресла.
Но это еще было не самое главное. Когда Лиза с грехом пополам допела арию и бросилась в Канавку, кошка с прощальным «мяу» последовала за ней.
Снова о животных на сцене
Бывают случаи, когда животные появляются на театральной сцене, так сказать, в штатном режиме. Например, в труппе Большого театра наряду с актерами числятся две лошади. Огромная сцена Большого позволяет выводить животных на нее в некоторых спектаклях. Так, в заключительной сцене «Ивана Сусанина» на конях выезжают Минин и Пожарский.
За день до «Бориса Годунова», где на коне появляется Самозванец, обе лошади приболели и выступать не могли. Что делать? Лошадь — животное пугливое, она должна быть специально обучена, чтобы не бояться яркого театрального света и публики. Решили попросить лошадь в цирке — они там к этому делу привычны.
Накануне спектакля провели специальную репетицию, которой все остались довольны. Лошадь вела себя отлично, понимала, что от нее хотят, ничего не пугалась.
Настал вечер спектакля. Самозванец выехал на лошади и отлично спел свою арию. Раздались бурные аплодисменты, и лошадь припала на передние ноги и стала кланяться.
Полезные уроки
Не знаю уж, почему эта история, рассказанная мне в дни моей далекой молодости, всплыла у меня в памяти. Но раз уж всплыла, поделюсь ею с моими читателями.
Историю эту рассказал мне отец моего приятеля Бориса, драматург И.С.Шур. Он был драматургом успешным, его пьесы «Заводские ребята», «Диплом на звание человека», «За ночью — день», «Письма к другу» (последняя в соавторстве с писателем Альбертом Лихановым) шли в 1960 -1970-е годы в театрах всей страны. Сейчас, конечно, всё это основательно забыто, как и многое из того, что составляло основу советского театрального репертура. Но для того времени они были неплохи: мастерски написанные, поднимавшие актуальные вопросы тогдашней современности, к тому же сдобренные элементом легкой фронды, что особенно ценилось.
Но сейчас речь не о И.С. Шуре. Дело в том, что Исаак Соломонович приходился каким-то дальним родственником Майе Плисецкой (каким точно, сейчас не припомню). Вероятно, историю рассказал ему кто-то из родственников, а возможно и сама Майя Михайловна, если, конечно, он с ней был знаком и общался.