Утром «Красная стрела» прибыла по расписанию к платформе Московского вокзала в Петербурге. На перроне у вагона уже нетерпеливо озирался встречающий Соню ревнивый муж. Галантный Петр Сергеевич помог журналистке вынести тяжелую сумку, поставил груз на улице возле выхода из вагона, поцеловал Соне ручку и занялся своим багажом.
Не проявив ни одной эмоции радости от приезда супруги, ревнивый муж взял сумку и, не проронив ни слова, поехал с женой домой, на проспект Ветеранов. Всю дорогу они были немы, смотрели в разные стороны. И только придя в квартиру, муж посмотрел Соне в глаза и заговорил:
— И что, вы с Филипповым ехали в одном вагоне?
— Да.
— В одном купе?
— Да.
— И всю ночь спали напротив друг друга?
— Нет, Филиппов сверху. — (Честность Сони часто граничит с наивностью.)
Это был их последний диалог. Разгневанный ревнивец ушел из дома навсегда.
С тех пор Соня продолжает идти по пути правды и искренности.
Полезная информация
У Сони Васильевой была великолепная визитка на английском языке:
«Sophia Vassileva, Tankdriver Khrustitskogo street, N…, flat…, Saint-Petersburg, tel…»
А в трудовой книжке у Сони записана одна из должностей, которую она занимала до прихода в СМИ:
«Монтажист по производству деколей».
У Сони во всем так. Где она, там море полезной и нужной информации.
О жертве балета
До редакционной зарплаты еще три недели. В кармане последняя мелочь. В буфете Лениздата в кредит уже не обслуживают даже «динозавров» из «печатных органов» власти и «газет протекающих бачков и непоставленных унитазов». Вместе с изящной, стройной и хрупкой Татьяной Ивановной (столь уважительное обращение к ней — традиция почти с детсадовского возраста) мы отправились на Невский в поисках дешевой еды. На все копейки приобрели пару пирожков и на обратном пути в редакцию совершили остановку на улице Зодчего Росси, прямо перед входом в балетное хореографическое училище имени знаменитой балерины Агриппины Яковлевны Вагановой. Милая беседа, обмен новостями, впечатлениями от увиденного за день… Мой пирожок уже полностью переправился в пищеварительный тракт, а Татьяна Ивановна удовольствие трапезы растягивала, отламывала от своей пайки маленькие крошечки и клала их в рот. Вдруг из дверей Вагановского училища выскочила взъерошенная дама-преподавательница. Одним прыжком педагогиня подскочила к Татьяне Ивановне, выхватила из ее руки пирожок и со словами: «Тебе что дороже, сцена или булочка?» — швырнула «завтрак, обед и ужин одновременно» в неопрятную урну с мусором.
— Бу-у-улочка-а-а! — дрожащим детским голосом ответила Татьяна Ивановна.
«Ночная смена»
Завелась в нашей редакции мода оформлять помещения отделов по-новому. Застрельщиком выступили «криминальщики». Они свой кабинет оснастили тюремными нарами, дверь металлическую на входе установили, решетками окна законопатили. Главный редактор газеты похвалил начинание и отметил его на редакционной «летучке», поставив в пример всем остальным, «как надо обустраиваться». Уважаемая коллега Татьяна Ивановна Лиханова (редактор отдела «Ночная смена») едко заметила, что до совершенства «криминальщикам» еще далеко, ибо во входную дверь не вмонтирована «кормушка» для приема пищи, а в самой «камере» «только параши не хватает», что не позволяет превратить работу отдела в замкнутый цикл и сделать круглосуточной и долгосрочной.
На следующий день главному редактору на стол легла заявка от отдела «Ночная смена»:
«В связи с тенденцией оборудовать редакционные кабинеты в соответствии со спецификой и направленностью отделов, прошу оснастить помещение, занимаемое отделом «Ночная смена», следующим оборудованием:
Постель двухспальная — одна штука
Набор двухспального постельного белья — две штуки
Подушки — две штуки
Одеяла — две штуки
Полотенца — четыре штуки
Биде — одна штука
Плетка — одна штука
Зеркала — четыре штуки (большие)
Журналы и кассеты эротического содержания — десять штук
Видеомагнитофон и телевизор — один комплект
Пилон — одна штука
В целях экономии редакционных средств наручниками готовы пользоваться посменно с «криминальным отделом».
Однако «криминальщики» оказались людьми прижимистыми и лишенными нездорового чувства юмора. Из-за их нежелания делиться наручниками весь проект реконструкции отдела «Ночная смена» так и остался на бумаге.
О газете и балете
У главного редактора была мода расплачиваться со своими бывшими подругами рабочими местами в газете. Но из-за того, что не все места были заняты его девушками и на ключевых позициях трудились все-таки профессиональные и талантливые журналисты, иногда возникали недоразумения и комичные ситуации.
Редактор привел очередную девушку в отдел политики к Татьяне Ивановне (одному из лучших авторов и корреспондентов Санкт-Петербурга).
Редактор: Татьяна Ивановна, я вот тебе привел Свету. Она хочет политикой заниматься, может еще и культурой…
Татьяна Ивановна: А что она умеет?
Редактор: Еще не знаю, посмотришь…
Татьяна Ивановна: Но так же нельзя! Сколько это может продолжаться? Она хоть писать-то умеет?
Редактор: Сложно сказать, но может, распишется со временем…
Татьяна Ивановна: А ты не пробовал ее предварительно в Мариинский театр, в балет устроить? Может, она еще и растанцуется?
Редактор выслушал Татьяну Ивановну, взял за руку гламурную блондинку Свету (которая молча присутствовала при диалоге) и удалился.
Десятью минутами позже он опять вернулся к Татьяне Ивановне, но уже без «сопровождения».
Редактор: Ты что себе позволяешь? Это жена хозяина нашей газеты!
Переживания
Отпустил сегодня комплимент одной одухотворенной девушке, которую многие мои питерские друзья знают как Липу. А вот теперь сижу и переживаю. Разве так можно? Боже, какой я жестокий!
И ведь хотел просто доставить ей радость. Ужасно! Буду всю ночь себя казнить. А как завернул! Вы только послушайте: «Когда меня попросят написать воспоминания о прошлом веке, я обязательно расскажу о тебе». Ну не сволочь ли я после этого?
Приятная неожиданность трагической закономерности
Анна Георгиевна предпочитала пешие прогулки быстрой езде на такси. Это было обусловлено несколькими причинами, главная из которых объяснялась бедностью (журналисты в Петербурге 90-х годов XX века зарабатывали жалкие гроши). Друзья провожали Анну Георгиевну от редакции на набережной Фонтанки до Литейного моста, там прощались и каждый раз спорили на интерес: дойдет Анна Георгиевна домой без приключений или ее по пути, в мрачных кварталах проспекта Металлистов и Пискаревки, изнасилуют и ограбят преступники.
Коллеги-пессимисты настраивались на худшее и считали, что Анна Георгиевна непременно станет жертвой какого-нибудь маньяка. Ну а если избежит печальной участи, то это для них будет приятной неожиданностью. Оптимисты утверждали прямо противоположное, им казалось, что ничего экстраординарного с Анной Георгиевной случиться не должно, и ее путешествие домой, безусловно, обязано оказаться очередной приятной романтической прогулкой по ночному городу.
Иногда спорили на пиво, чай или пирожок с курагой. Чтобы установить победителя, поздно ночью делали контрольный звонок Анне Георгиевне домой и неизменно задавали одни и те же вопросы:
— Дорогая, ты добралась без эксцессов? Тебя никто не изнасиловал?
— Да, я уже дома.
— То есть мы имеем очередную радость от приятной неожиданности, заключающейся в том, что ни один сексуальный маньяк на тебя не покусился?