— Что поделаешь… Какой же может быть выход, господин Штифт? — попытался было вставить Шлыков.
— Какой выход, спрашиваете вы? — перебил его немец. — Извольте, я найду этот выход!.. Предположим, что вы правы: производство высококачественного маргарина требует пара и электричества. Предположим. Хотя я должен это проверить. Ну, а шпейзефет? Надеюсь, его-то вы можете дать, господин Порфирьев?
Порфирьев краем уха слышал о шпейзефете — смеси животных жиров с растительными. Он знал, что это — низкосортный, малопитательный продукт. И это было все, что он знал о шпейзефете.
— У нас не было этого производства, — нерешительно заговорил он. — Мне нужна рецептура…
— Что? — возмутился Штифт. — Инженер громадного комбината не может наладить производства шпейзефета? У нас его изготовляет любой ремесленник, любой кустарь. Это похоже на саботаж, господин Порфирьев!
Порфирьев растерялся. Он стоял красный как вареный рак, нервно комкая в руках свою новую шляпу.
— Одну минутку, господин Штифт! — пришел на помощь Шлыков. — Господин Порфирьев очень скромен. Он, вне всякого сомнения, сможет наладить производство шпейзефета. Можно ли сомневаться в этом? Мы даже беседовали об этом с господином Порфирьевым. И он в беседе со мной высказал блестящую мысль об использовании локомобиля для получения пара.
— Локомобиля? — переспросил Штифт. — Где вы его нашли, господин Порфирьев?
Тот удивленно и все так же растерянно смотрел то на Шлыкова, то на Штифта.
— На станции. Локомобиль стоит на запасных путях, — поспешил ответить за Порфирьева Шлыков. — Его надо доставить сюда, к заводу.
— Похвально. Очень похвально, господин Порфирьев… Напомните мне о локомобиле, — приказал Штифт переводчику. — Я поручу это дело фельдфебелю Штроба… — И с этими словами Штифт, небрежно кивнув Порфирьеву, вышел из цеха.
У мыловаренного завода Штифта встретил Лысенко. Он стоял во дворе, у его ног, как поток лавы, на добрые десятки метров растеклось застывшее мыло, прекрасное краснодарское мыло, белое, с мраморными прожилками. Оно смешалось с грязью, покрылось пеплом, но Штифт сразу же узнал его.
— Сколько? — отрывисто спросил он Лысенко.
— Восемьдесят тонн, — ответил Свирид Сидорович.
— Какое варварство! Сейчас для нашей армии мыло на вес золота. И вдруг спустить его в грязь! Русские свиньи!.. Что-нибудь осталось?
— Кое-что… немного, — уклончиво ответил Шлыков. — Прошу осмотреть завод.
Впоследствии это мыло, вытекшее из взорванного хранилища и смешавшееся с пеплом, щебнем и штукатуркой, немцы резали на куски, упаковывали и передавали приезжавшим немецким военным в пакетах с адресами для посылки в Германию.
Даже такое мыло не попадало в германскую армию…
Первое, что увидел Штифт на мыловаренном заводе, — это громадный, исковерканный взрывом бак, из которого вытекало жидкое мыло. Но рядом с ним стоял такой же бак. Он был цел; сверху его закрывала массивная металлическая крышка.
— Что здесь? — спросил Штифт.
— Мыло, — ответил Шлыков.
— То самое, что там, на дворе?
— То самое. Восемьдесят тонн.
— Вы ошибаетесь, господин Шлыков, — возразил ему Лысенко. — Это еще сырье. Его предстоит очистить…
— Нет, господин Лысенко, — твердо ответил Шлыков. — Я хорошо знаю: здесь хранится готовое мыло. Восемьдесят тонн.
Штифт, потирая от удовольствия руки, направился к баку.
— Великолепно!.. Великолепно! — повторял он. — Какой подарок армии!
— Что ты наделал, Гавриил Артамонович, — прошептал Лысенко. — Дал бы мне срок — мы бы что-нибудь придумали.
— Спокойно… Все уже придумано.
Штифт тем временем подошел уже почти к самому баку, как вдруг услышал громкий, встревоженный крик Шлыкова:
— Господин Штифт! Назад!
Шлыков подбежал к немцу, схватил его за руку и с силой потянул назад.
— Что такое? Что случилось? — бормотал Штифт, встревоженно озираясь по сторонам.
Шлыков молча подвел Штифта к противоположной стороне бака.
— Смотрите! — и он показал на плохо заметную надпись: «Минировано», выведенную мелом на темной стенке бака.
— Минировано, господин Штифт!
— Ах, вот что!.. Очень вам благодарен…
Штифт впервые посмотрел на Шлыкова с выражением искренней признательности.
Он пятился назад, стремясь подальше отойти от страшного бака.
— Вы уверены, что бак минирован, господин Шлыков?
— Я видел собственными глазами, как его минировали, господин Штифт. Первый бак был взорван. Второй советские саперы заминировали какими-то особыми минами.